— Отдых полчаса, сушим обувь, обедаем без огня.
— Плохо без огня. — пожаловалась Ленка.
— Потерпи немного, с огнём слишком опасно. Вторая группа где-то в этом районе должна быть. Если бы они были далеко, те неудачники не стали бы так выкладываться.
К счастью, вторая группа не показалась, и у меня появилась надежда, что мы наконец оторвались. Терять осторожность, однако, не следовало, и мы двинулись дальше, по очереди сканируя окрестности. Сканирование Силой работало всего лишь саженей на семьдесят, и отнимало массу сил, но это был наш главный козырь, особенно учитывая, что никто ещё не знал, что мы одарённые, и работы с Силой от нас не ждали.
Последние пятнадцать вёрст мы преодолели часа за три, но за версту до лагеря я скомандовал остановиться. По условию наш забег засчитывался как успешный в тот момент, когда мы добирались до штаба. Вот это слово «штаб» вместо «лагерь» сразу наводило на мысль, что на последнем этапе нам подготовили феерическую подлянку, и хорошо, если одну. Причём скорее всего в штаб надо было войти, а не просто добраться до здания, в котором он размещался.
— Лен, нас там точно ждут.
— Да, я тоже так думаю. — согласилась она.
— Причём наверняка и в самом штабе ждут. Только в здание войдём, нас повяжут и не дадут в штабную комнату войти.
— Думаешь, настолько всё плохо?
— Не то чтобы уверен, но есть у меня такое предчувствие.
Предчувствие одарённого — это не то, от чего можно отмахнуться, и Ленка только кивнула.
— Значит, ждём темноты? — спросила она.
— Надо ждать, при свете нам туда точно не пробраться. Поспи, я подежурю.
Наконец наступили сумерки, и мы осторожно двинулись к лагерю. К главным воротам не пошли, а вместо этого пошли в обход. А вот и первая подлянка — в кустах недалеко от ворот сидела парочка и внимательно обозревала дорогу и прилегающие окрестности. Мы сейчас прекрасно видели их со спины, но если бы мы попытались войти через ворота, нас бы ждал сюрприз.
— Эх, хорошо сидят, так и хочется пристрелить. — прошептала Ленка.
— Мне тоже, но нельзя, — прошептал я в ответ, — от выстрелов весь лагерь сразу на уши встанет.
Отползли от них подальше.
— Где через забор полезем?
— Напротив корпуса столовой. Потом только саженей двадцать через хоздвор перебежать, и попадём на аллею ко второму корпусу. Там почти никто не ходит. Оттуда до штаба легко добраться.
— Никто не ходит, зато вечно по кустам тискаются. — недовольно сказала Ленка.
— Вот и мы по кустам поползём, а если кто засечёт, сделаем вид, что тискаемся.
— Дурак ты, Кени!
План сработал, до здания штаба мы добрались и теперь сидели возле стены, скрытые от чужих взглядов декоративным кустарником.
— Что теперь, Кени?
— Вон видишь дальше окно открыто? По-моему, от этого окна как раз и начинается помещение штаба.
К этому времени стемнело окончательно, и мы без труда прокрались до окна. Там происходил любопытный разговор:
— Ну так где твои любимчики, Данислав?
— Надо подождать.
— Я уже десятый раз тебя спрашиваю, и десятый раз ты мне одно и то же отвечаешь.
— Если я отвечу, что они твоих любимчиков допинывают, тебе от этого легче будет?
Оскорблённое молчание в ответ. Ленка беззвучно засмеялась. Мы дружно встали, заглянули в окно, и я очень вежливо спросил:
— Извините, мы не помешаем?
— Заходите, ребята! — махнул рукой Данислав.
Мы быстро залезли в окно.
— Заходить нужно в дверь, а не в окно! — сварливо сказал собеседник Данислава, судя по всему, наставник противника.
— А что, нас там никто не ждёт? — удивился я.
Данислав захохотал:
— Ну что, Петер, вот, наконец, и определились добровольцы на хозработы. А вы, ребята, идите отдыхайте — в столовой вас накормят, я договорился.
Я подошёл к двери, приоткрыл её, и сказал в тёмный коридор:
— Эй, засада! Мы выходим, не пугайтесь.
Там что-то упало и послышались сдавленные ругательства.
Следующий день был для нас днём отдыха, нас освободили даже от обязательной утренней зарядки. Мы как следует выспались, позавтракали, и сейчас сидели на скамейке в тенёчке, наслаждаясь блаженным бездельем. Ленка, привалившись ко мне, читала честно стащенный у матери дамский романчик, а я просто подрёмывал, закрыв глаза. Внезапно я осознал, что вокруг понемногу, как бы случайно, собираются люди. Агрессии не чувствовалось, только любопытство, но это было явно неспроста. Вскоре, однако, всё разъяснилось.
— Ну вот я тебя и поймал, щенок!
Я приоткрыл глаза. Прямо передо мной маячил тот самый бездарный командир невезучей группы.