- Вот подхалим. А о моем заявлении об увольнении он не рассказывал?
- Мм-м, нет. Я, во всяком случае, об этом не слышала. Потом руководство города здесь было. Они очень расстроились, что ты не можешь с ними пообщаться. Но они оставили тебе подарки.
- Подарки? Какие еще подарки?
- Ну, нам их особо-то не показывали. Сгрузили коробки в ординаторской под ответственное хранение нашего лечащего врача. Старушка, с которой ты ехала в автобусе, дала интервью журналистам, что ты везла с собой дорогостоящую электронику. Но бросила ее во время аварии, спасая людей.
- Это она о моем допотопном сотовом телефоне?
Соседки по палате дружно засмеялись:
- Да какой сотовый телефон? - воскликнула одна из них. - Там коробок восемь, Катя. Ноутбук, домашний кинотеатр, еще какая-то техника. Хотя, может, и телефон среди подарков тоже есть. Как выпишут тебя - вызывай такси. На себе точно не дотащишь.
- Да-да, это так! - самая бойкая опять взяла слово. - Здесь одного варенья и соленья для тебя - полпалаты! Глянь на подоконник! Это все та же старушка сюда приволокла. Которой ты помогала сумки с подарками для ее внуков из воды вытаскивать. Она извиняется, что сразу-то в тебе героиню не признала. А ведь их в советские годы учили, что герой мало говорит, но много делает. А она еще обижалась на тебя в автобусе, что ты якобы с ней сначала не разговаривала.
- Какой кошмар! - события всего трехдневной давности были так далеки от Катерины сейчас, что она с трудом вспоминала свою аварийную поездку. - Она и это выболтала?
- Ха-ха! Да ты что, Катя? Эта бабушка здесь почти два дня дежурила, у нашей палаты, так все это время лишь она и трещала без умолку. А как мы обрадовались, когда пришли журналисты и попытались взять у нее коротенькое интервью! Она их часа на три загрузила. Никак не меньше!
- Девчонки! Да что вы все о журналистах да о той старушке! - перебила еще одна из девушек. - Мы же Катерине самого главного не рассказали. О том, как к ней приходил ее жених!
- Мой жених?
- Такой красавчик! - девушки развеселились еще больше. - Вон его букет на тумбочке у тебя стоит. А сам весь нарядный! Франт и только. Сегодня снова обещался быть. Он у тебя такой настойчивый. У главврача разрешение выпросил, чтобы ему не препятствовали навещать тебя в неприемные часы. И повезло же тебе, героиня Катерина. У тебя не жизнь, а волшебная сказка какая-то! И подарки ей, и жених...
Соседки по палате еще что-то весело щебетали. А Катерина думала о той волшебной сказке, в которой ее сознание побывало всего несколько дней, но в которой она прожила целых три месяца. И не надо было ей ни премии от директора, ни подарков от руководства города, ни телевидения, ни славы. Она хотела бы знать только одно, что Злот - Магистр и Правитель черных земель на северо-востоке Ардалиона - остался жив. Ведь она успела полюбить его в своем странном и таком реальном сне.
- А-а! Новенькая наконец-то проснулась! - в палату заглянула медсестра. - Давно пора бы уже. А то анализы, как у здоровой, а спит, как больная! Хорошо, я скажу врачу. Так, а вы что тут загалдели? - прикрикнула она на других пациенток. - Здесь вам больница, а не курорт. Дома верещать будете! Как будто нам журналистов одних в холле мало. Через пять минут обед. Все в столовую!
Медсестра скрылась в коридоре, и было слышно, как открылась дверь соседней палаты и в воздухе прозвучали почти аналогичные ругательства относительно излишнего веселья, а после - приглашение на обед. А затем и дальше по коридору.
Девчонки, не сбавляя громкости голоса, вновь засмеялись и завертелись перед зеркалом, собираясь в столовую.
В двери палаты деликатно постучались.
- Дамы, извините, я могу войти?
Родион с богато оформленным букетом из семи алых роз показался на пороге. Как и подобает менеджеру, одет он был с иголочки: белая рубаха, дорогой костюм, до блеска начищенные ботинки. Не забыл надушиться и дорогим одеколоном.
- У-у-у-у! Какая красота! - пропела самая бойкая девушка. - С таким букетом придется пустить! Катерина, мы - на обед. Отсутствовать будем минут тридцать. Поесть тебе что-нибудь в палату принесем. Так что не торопись! - девушка подмигнула Екатерине и проследовала со своими подругами на выход. - Уходим, уходим, девчата. Видите же, влюбленным поворковать нужно!
Многозначительно хихикая, цвет местной больницы скрылся за дверями палаты.
- У тебя хорошие соседки здесь подобрались, - Родион указал головой на закрывшуюся дверь. - Понимающие.
- Да.
- Катя! Как ты меня напугала! Когда у нас с тобой связь по телефону пропала, а затем еще вечером об аварии сообщили, я не знал, куда бежать и что делать! Боялся, что ты могла там погибнуть.
- Могла.
- Катюшка, послушай, мы не договорили с тобой тогда...
- Разве не договорили?
- Нет. Катерина! - Родион торжественно опустился на одно колено перед больничной кроватью и протянул вперед принесенный букет. - Котенок мой! Я вел себя как последний идиот! Я был круглым дураком и сознаю это! Я раскаиваюсь в своем прошлом! Я люблю только тебя! И я прошу тебя стать моей женой!
Один из бутонов букета прямо на глазах переломился, и роза упала на пол.
- Вот, черт! - Родион выругался, поднимая цветок. - Ты посмотри, что эти сволочи делают! А уверяли меня, что все цветы свежие!
- Родион! Я - православная христианка. Не надо при мне выражаться.
- Безусловно! Ну его, к чертям, этот букет! - Родион, не замечая, что снова сыплет ругательствами, плашмя положил цветы на чужую тумбочку и вновь обернулся к невесте. - Катя, дорогая! Я куплю тебе десять других букетов! Ты - моя радость! Я не представляю своей жизни без тебя! У нас ведь намечена свадьба! Не ломай ничего в нашей жизни! Я люблю тебя, котенок мой! Я исправлюсь! Дай мне этот шанс. Поверь и проверь! Я реабилитируюсь за свое ужасное поведение. Прости меня, умоляю!
Екатерина молча отвернулась к окну, не зная, что ответить. За окном моросил дождь. И такие же холодные слезы стекали по ее щекам. Конечно, она помнила, как сильно любила этого человека всего какие-то три месяца назад! Три месяца или три дня? Да разве теперь это имеет значение? Ради него она бы согласилась разрушить чужую семью. И даже чуть не разрушила ее в своем длинном сне. А сейчас его признания ей уже не нужны. Она любит другого мужчину.
- Катюшка, милая! Почему ты плачешь?
- Родион, - Катерина повернулась лицом к своему жениху и, стянув с изголовья кровати полотенце, вытерла им слезы. - Родион, - повторила она. - Я хочу тебя попросить. У меня есть одна просьба к тебе.
- Все, что пожелаешь, Катя! Я обещаю исполнить любой твой каприз!
- Я надеюсь, что ты его исполнишь. Потому что я хочу, чтобы ты ушел. Ушел из моей жизни навсегда.
- Нет, Катерина, ты...
- Родион! Я не люблю тебя больше.
- Ты все еще не можешь простить мне мою измену? Между прочим, я разорвал наши отношения с Женькой в тот же день! Я хочу быть твоим мужем.
- Твои отношения с Женей меня мало волнуют. А я не хочу быть твоей женой. Прощай!
Катерина опять отвернулась к окну, не желая дальше общаться. Родион постоял рядом еще с минуту в надежде, что она передумает или хоть что-то добавит к сказанному. А затем, так и не дождавшись благосклонности, ушел из палаты, намеренно громко хлопая за собой дверью.
Екатерина закрыла лицо больничным полотенцем и расплакалась. Она дважды подряд потеряла свою любовь.
«Сначала Родька, потом Злот. Какая может быть свадьба, когда вся моя душа осталась в Ардалионе? В мечтах, к которым нет возврата!».
Словно чья-то рука опустилась ей на голову и мягко погладила ее по волосам.
- Я знаю, Даниил, слезами горю не поможешь. Сейчас, я успокоюсь... Даниил? - Катерина внимательно осмотрела больничную палату. Ведь рядом с ней никого не было. - Даня, ты здесь? ... Я тебя не вижу, но я верю, что ты должен быть рядом. Мне почудилось даже, - Катерина прикоснулась к своим волосам, сравнивая ощущения, - что ты погладил меня по голове? Даня, я прошу тебя, если ты здесь, подай мне хоть какой-нибудь знак! Чтобы я поняла, что это ты!
Еще один цветок из букета Родиона кувыркнулся и полетел на пол.
- Даня? Это сделал ты, да?