— Тогда слушай.
В квартире Пирсона не было развлекательной литературы, дурацкой современной живописи или «популярной» музыки — хозяин предпочитал другие развлечения. Но вот диск с избранными записями маэстро Антонио Нери искать не было нужды — он всегда был под рукой.
Через пятнадцать минут Адам решил, что пора заканчивать. Иначе расстегнувшего ворот рубахи и здорово покрасневшего Джо, еще чего доброго, хватит инфаркт.
— Как может такой ублюдок… — Джо, не закончив фразу, предпочел приложиться к банке с пивом.
— Вот именно, старина, — печально улыбнулся Пирсон. — Я просто не смог его убить. Даже зная, что его голос пропал… Джо, пойми, это шедевр. Мало кто из долгоживущих может похвастаться этим…
— Да уж. И поэтому ты предпочел, чтобы Каллас убил Дона и Кристин, — не замедлил с ответом старый блюзмен.
Пирсон ответил не сразу. Отвернувшись, он с минуту наблюдал за Сеной… той же самой, что и тысячу лет назад. Повернулся же к Джо отнюдь не Адам Пирсон, скромный ученый средней руки.
Повернулся Митос. Непобедимый воин, мудрый философ, рачительный государственный деятель.
— Знай я, что Каллас убьет Кристин, заберет диск с моей базой… я бы сумел пересилить себя. Но не забывайся, парень. Никому из нас не дано знать всего…
Доусона проняло. Так страшно ему не было даже в тот проклятый день, когда его взвод умирал под огнем древних, но, черт их побери, весьма надежных русских «Дегтяревых», а в воздухе вместо положенный «сейбров» носились русские «Илы» — уже давно устаревшие, но отнюдь не лишившиеся кассетных бомб. Было, чего уж тут, очевидно: хозяин скромной парижской квартиры только что просчитал вариант, в котором старина Джо оставался на месте со свернутой шеей, записи оказывались безнадежно испорченными, а хозяин… возможно, его и найдут лет через пятьдесят в каком не то Марокко в личине какого-нибудь Абд-Ибн-Син-Оглы-Бей. А возможно, в сущности, и не найдут. И отказался Пирсон от этого варианта просто потому, что четко вычислил: не этому старику быть угрозой для Митоса.
— Но теперь… — голос не сорвался, и Доусон посчитал это нешуточным достижением.
— А теперь я не собираюсь вмешиваться. Маклауд уже здесь, и будь уверен, мальчик справится, — ответил Пирсон, облегченно откинувшийся на диван.
Его настоящая сущность вновь спряталась, уступив место улыбчивому худощавому аспиранту, с трудом добывавшему средства на аренду квартиры в мегаполисе.
— Ну хорошо, — сказал Доусон. Просто чтобы сказать хоть что-то. — А чем все закончилось тогда?
На экране один напротив другого («друг против друга» было бы наглой ложью) застыли двое: великий воин Курган, победитель Рамиреса, и Всадник Танатос. Запись закончилась, и сражаться дальше они просто не могли.
— Джо… это был Дрезден, 13 февраля 1945 года.
— И что с того? — недоумение Джо было совершенно искренним. Этот день никак не был связан с Бессмертными.
— О Господи, — Пирсон только покачал головой и устремил глаза к небу, — совсем забыл, что ты из США. У вас всегда было плохо с историей… в тот день Дрезден стерли с лица земли. Когда я очнулся, ни одного Бессмертного поблизости не было. Либо мерзавец успел убраться, либо был еще мертв.
— Тебе чертовски повезло, Пирсон.
Собеседник блюзмена чуть наклонил голову и улыбнулся.
Иван
<Теория бессмертия>
Сегодня в «Блюз-баре» у Джо было уж очень немноголюдно. Один из его клиентов, находясь в скверном настроении, просто отдал владельцу две дневных выручки и попросил взамен тишины и покоя. На что Доусон, тряхнув стариной и вспомнив свое еврейское происхождение (Хаим Давидович, убравшись из революционной Одессы в США, предпочел во время оно сменить фамилию), ответил, что если клиент таки хочет тишину и покоя и готов за это платить — то он уже получит тишину и покой.
Сейчас клиент, откинувшись на спинку дивана и вытянув ноги, потягивал очередное пиво из запасов Доусона. Также клиент мягким баритоном Адама Пирсона философствовал… иначе говоря, нес всякую заумную чушь, которая гарантированно не имела к нему отношения. А следовательно — и не могла повредить бывшему Всаднику.
— Ты никогда не задумывался, Джо, зачем мы здесь? Для чего все это — жизнь сквозь века, драки, молнии, дурацкие железяки вековой давности?
Хозяин заведения только пожал плечами. Три месяца назад он все же поддался уговорам гостя и записал свой альбом — с помощью ребят из группы, игравшей в баре, и на деньги неизвестного спонсора.