— Помогите мне. Какое отношение ребенок вашей сестры имеет к вашим лекарствам? — доктор Браун наклонилась вперед. — Прежде чем мы продолжим уменьшать дозировку и, возможно, даже отменим некоторые из ваших лекарств …
— Даже может отменим? — Клэр попыталась уточнить.
— Послушайте меня. Я хочу, чтобы вы были честны с собой и со мной. Почему вы действительно хотите отказаться от лекарств?
Слезы на мгновение затуманили зрение Клэр.
— Я знаю почему.
Доктор Браун ничего не сказала; вместо этого она кивнула.
— Я хочу быть собой. Лекарства держат меня посередине. Так вам понятнее?
— Объясните, Клэр. Помогите мне понять.
Клэр выпрямилась в кресле.
— Я чувствую себя счастливой и грустной. Я возбуждаюсь. Но всё умеренно. Я хочу взлетов и падений, которые я испытывала раньше. Я не хочу чувствовать себя отстраненной. С тех пор, как вы внесли коррективы, стало лучше. Я хочу, чтобы все стало еще лучше.
— Хм. Это обоснованные требования. Я знаю, что из того, что вы мне рассказали, у вас с мужем было напряженное прошлое. Вы не чувствуете, что сейчас то же самое?
Клэр пожала плечами.
— И да, и нет. Мы оба через многое прошли. Мы изменились. Наша повседневная жизнь — это все, о чем я когда-либо мечтала. И да, мы физически совместимы.
— Итак, физически совместимы… звучит, как сексуально активны.
Клэр снова встала, подошла к стене комнаты и притворилась, будто смотрит на фотографии, которые видела миллион раз.
— В чём дело, Клэр?
— Я думаю, что лекарство делает трудным для меня…
— Возбудиться? — предположила доктор Браун.
Клэр кивнула.
— Я думаю, со мной что-то не так. Когда мы наедине, а Тони такой милый и любящий, мне это нравится меньше, чем, когда он более властен и требователен. — Клэр повернулась к доктору Брауну. — Он не злой. Я не это имела в виду. Мне просто нравится, когда… Боже, не могу поверить, что говорю это.
— То, что вы чувствуете, не так уж плохо. Лекарства, которые вам прописали, могут влиять на возбуждение и сексуальную функцию; однако кажется для вас это немного больше, чем это. Продолжайте.
— Мне нравится, когда мы равные партнеры вне спальни, но в ней, мне нравится, когда он главный. Я не хочу желать его только таким. Я хочу, чтобы я могла наслаждаться и другими моментами.
— Расскажите мне о других моментах.
Клэр вздохнула и закрыла глаза. Снова усевшись, она подумала о своем муже.
— Он может быть романтичным и щедрым. По прошествии всего этого времени он может взять обычную ночь и сделать ее похожей на свидание, как будто не имеет значения, что он провел свой день, принимая решения в несколько миллионов долларов, как будто теперь я единственный человек в мире. — Ее сердце дрогнуло. — Честно говоря, это тот мужчина, в которого я влюбилась: тот, кто меня выслушивал и разговаривал со мной. У меня больше никого не было: он был моим миром. Я знала, что его окружают другие люди, и, думаю, я чувствовала себя особенной, потому что он выбирал проводить время со мной. — Клэр встретилась глазами с доктором Браун. — Теперь нас обоих окружают другие люди, а он все еще может это делать, по-прежнему заставляя меня чувствовать, что существуем только мы двое.
Доктор Браун ничего не сказала.
— Такие моменты заставляют меня любить его ещё больше, чем когда-либо, и я хочу ответить взаимностью на его любовь и жесты. Я просто чувствую, что иногда возникает туман, барьер, который мне нужно преодолевать. И когда я слышу более требовательный тон или чувствую более собственническое прикосновение, этот блок исчезает. — Клэр покачала головой. — До приема лекарств я такого не чувствовала.
— Что произошло в начале ваших отношений, когда вы услышали такой тон или почувствовали такое прикосновение?
Клэр проглотила комок, образовавшийся у нее в горле.
— Я отвечала.
— Вы отвечали. Что, если бы вы были не в настроении?
— Это не имело значения. — Слезы потекли из уголков глаз Клэр, когда она сомкнула веки. Наконец, она спросила, — Вы хотите сказать, что именно это происходит? Я сейчас реагирую, наподобие условного рефлекса?
— А что вы сами думаете?
— Я думаю, что люблю своего мужа и хочу быть с ним. Я скучаю по тем сладким временам, более эротичным моментам. Я хочу их все.
Они сидели в тишине, на глазах у Клэр выступили новые слезы. Ее мысли путались. Это было не то, что она планировала на этой сессии. Она любила Тони всем сердцем и душой. Она обожала мужчину, который заставлял ее чувствовать себя так, словно солнце встает и садится из-за нее, и она жаждала мужчину, который жаждал ее. Пока она размышляла о двух Тони, мысли о ребенке Эмили проникли в ее сознание. Клэр знала, что ей не следует ревновать к сестре, не после всего, что та для нее сделала. Тем не менее, Эмили дважды испытала все первые шаги с ребёнком. Они были у нее и с Майклом, и с Николь. Хотя это было эгоистично, Клэр поняла, чего действительно хотела. Дело было не только в том, чтобы чувствовать всё в полной мере, каким бы интенсивным оно ни было. Нет, она хотела большего.