Боюсь почувствовать боль, когда встану, и, возможно, травмировать ее еще больше, что навсегда положит конец моей карьере серфера. Я не верю, что смогу это сделать, и только этот факт расстраивает меня больше всего. Я никогда раньше не боялся прыгать на доску.
Ощущение того, что я врезаюсь в гребень волны, бросая вызов гравитации, всегда вызывало у меня привыкание, но в последнее время желание испытать это снова угасает, оставляя ощущение пустоты и неадекватности.
Говорят, что когда вы достигаете точки, когда спорт вызывает страх, то пора бросать. Это не тот вид спорта, в котором можно добиться успеха, если ты боишься «а вдруг».
Этот страх может быстро стать опасным в воде, а я не могу позволить себе еще одну травму. Я должен взять себя в руки.
— Гриффин?
Ее голос выводит меня из задумчивости, и я смотрю на нее, прочищая горло.
— Нога, которой ты обычно бьешь, — это задняя нога, та, что прикреплена к ремню на лодыжке. Другая — передняя.
Я развожу руки в стороны от доски.
— Используя руки, чтобы помочь себе встать на доску, передвинь переднюю ногу вперед и встань в устойчивую стойку.
Выполняю это действие очень медленно и прошу ее сделать это несколько раз, пока не почувствую, что она его освоила.
— Давай попробуем сделать это в воде несколько раз, пока тренировка не закончилась, — говорю я.
Она спрыгивает с верхней части доски и поднимает ее, после чего мы заходим в воду. Я жду, пока она правильно расположится в воде, прежде чем запрыгнуть на свою доску.
— Когда гребешь, убедись, что ты используешь плавные и мощные взмахи. Чем быстрее ты гребешь, тем плавнее будет твой путь к линии фронта. В противном случае ты рискуешь получить руки-лапшу.
— Что такое «руки-лапша»?
— Усталые руки, и они не принесут тебе никакой пользы, если ты будешь соревноваться с другими серферами, пытаясь поймать волну.
Она кивает в знак понимания, и мы отплываем.
После нескольких попыток я помогаю ей поймать первую волну, и ее возбужденных визгов хватает, чтобы убедить меня попробовать встать на следующую.
При выполнении этого движения я чувствую жгучую боль, нога начинает непроизвольно дрожать, но как только я встаю, боль исчезает, и преодолеваю остаток волны.
От восторга сердце бешено колотится, но в хорошем смысле этого слова. В конце я спрыгиваю с доски и, поднявшись на воздух, вижу, что Габриэль хлопает мне с ухмылкой, растянувшейся на его лице, он смотрит на меня и кивает.
Несмотря на то что это достижение новичка, вид его впечатлений разжигает огонь под моей задницей, и я гребу обратно к Элиане.
Научить ее, как это делается, — мой ключ к тому, чтобы вернуться в форму, и, возможно, это может помочь мне вытащить ее из моей головы.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ЭЛИАНА
Когда я стою под горячей водой в душе, усталость проникает в мои кости. Я начинаю осторожно массировать свои больные мышцы и стону от приятной боли. Не думала, что наш первый урок серфинга оставит меня такой избитой, но это дает мне ощущение, что я чего-то добилась.
Испуганно вскрикиваю, когда кто-то бьет кулаком в дверь ванной, отчего я едва не падаю в душ. Выключаю воду и выпрыгиваю, обернув полотенце вокруг волос, а затем вокруг тела, прежде чем подойти к двери. Кто бы ни был по ту сторону двери, он снова стучит по ней, и мое сердцебиение учащается.
У меня всегда был иррациональный страх, что кто-то ворвется в мой дом, пока я принимаю душ. Что, если человек по ту сторону двери окажется моим убийцей? Я медленно приоткрываю дверь и заглядываю в щель, чтобы увидеть Гриффина, который стоит, прижав ладони к дверной раме, и с мрачным выражением лица смотрит на меня.
Не так страшно, как если бы в дом ворвался потенциальный серийный убийца, но все равно страшно.
— Привет? — говорю я, в моем голосе звучит растерянность.
Что может быть настолько важным, что он счел нужным прервать мой душ?
— Слушай, я понимаю, что у тебя есть свои потребности, — начинает он, протискиваясь в ванную, — у всех нас они есть.
Я делаю несколько шагов назад.
— О чем ты говоришь?
Он закрывает за собой дверь ванной и поднимает одну бровь, прежде чем его взгляд опускается на мое полотенце и прочерчивает дорожку вдоль моего тела.
Ненавижу, что мне это так нравится — видеть, как он теряет рассудок рядом со мной. Я знаю, что его намерения — избавиться от меня, так что я, естественно, должна его ненавидеть, но я не могу отрицать притяжение между нами.