— Мы профессиональная команда серферов, которая стремится попасть в «Мировую ассоциацию серфинга», и сейчас к нам приковано много внимания. Над нашим имиджем не мешало бы поработать, — он прочищает горло и смотрит на океан, слегка нахмурившись, прежде чем продолжить, — Последние шесть месяцев у нас были трудные времена: один из наших лучших серферов получил травму, с тех пор мы не выиграли ни одного соревнования. Нам бы очень пригодилась помощь того, кто сможет перестроить наш имидж на более позитивный и веселый лад, продемонстрировать талант команды и привлечь новых сторонников, сохранив при этом существующих.
Габриэль проводит языком за щекой, прежде чем перевести взгляд на меня.
— Я не знаю…
Вздыхаю, глубоко и тяжело, прежде чем задумчиво потереть губы.
— Я удвою сумму, которую тебе платили на твоей последней работе, — говорит Мэтьюс, ухмыляясь, и в его глазах искрится нотка веселья.
— Ты даже не знаешь, сколько они мне платили, это могло быть около сотни тысяч.
Его ухмылка становится шире, и я готова поклясться, что его зубы сверкают в солнечном свете.
— Назови мне любое число, и я удвою его.
Я смотрю на него, ошеломленная и потерявшая дар речи.
Делаю мысленную пометку, что нужно изучить не только его команду «Сальтвотерские Шреддеры», но и типичную зарплату профессионального тренера по серфингу.
— Сегодня вечером я вернусь в Сальтвотер-Спрингс, но ты можешь насладиться оставшейся неделей здесь и позвони мне, как только примешь решение.
Кивает в сторону моего телефона.
Я киваю в ответ и смотрю, как он уходит в том же направлении, куда исчезла Залеа, по пути подбирая с песка ее полотенце.
Остаток недели я провожу в раздумьях: переехать в Сальтвотер-Спрингс и начать новую жизнь и карьеру, а не оставаться в родном городе или пытаться разобраться в жизни там, где мне наиболее привычно.
Как бы захватывающе ни звучал переезд, я боюсь, что эти статьи попадут и в Сальтвотер-Спрингс, и даже если Габриэль захочет оставить меня, остальные члены команды нет.
Жизнь в маленьком городке и так была непростой.
Неужели я действительно хочу собрать вещи и переехать в другой маленький городок? Может, пора мечтать о большем, начать все с чистого листа в большом городе где-нибудь в Европе? Смогу ли я выжить в большом городе? Смогут ли статьи преследовать меня и там?
Разочарование начинает бурлить внутри меня, и я издаю стон, зарываясь лицом в ладони.
— Ты выглядишь так, будто недостаточно выпила, — раздается знакомый голос у меня за спиной.
Оглядываюсь через плечо и сталкиваюсь лицом к лицу с Залеей в шикарном баре, в котором я сидела последние три часа.
Она выглядит здесь не в своей тарелке, но никто и глазом не моргнул от присутствия знаменитой серфингистки в их заведении.
— Э-э-э, — говорю я, совершенно потеряв дар речи, опять.
— Если ты и дальше будешь вести себя так застенчиво рядом со мной, я начну думать, что ты влюбилась, — поддразнивает она, присаживаясь на пустой табурет рядом со мной.
Я закрываю рот, мои щеки краснеют, и смотрю, как она заказывает нам обеим по рюмке текилы у бармена в голубой рубашке с надписью «Алоха».
Длинные русые волосы струятся за спиной свободными пляжными волнами, в то время как черное платье подчеркивает все достоинства ее фигуры.
Барная стойка сверкает под теплым светом, уставленная огромным количеством бутылок со спиртным. Стены украшены, похоже, местными картинами с изображением тропических пейзажей Гавайев, но помещение потрепаное, пахнет несвежим пивом и производит впечатление скорее местной жемчужины, чем высококлассного бара.
Группы друзей собрались за столиками, смеясь и ведя оживленные беседы, а в темных укромных уголках можно различить целующиеся парочки.
Мои щеки разгораются еще больше, когда я наблюдаю за тем, что служит нежелательным напоминанием насколько сексуально обделенной я была всю свою жизнь.
Раньше я гордилась тем, что не принадлежу к числу девушек легкого поведения, теряющих девственность в подростковом возрасте, но сейчас, в двадцать пять лет, мне становится стыдно.
Отвожу взгляд от парочки, когда приносят рюмки с текилой и тарелку с солью с нарезанными лаймами. Я в замешательстве опускаю взгляд на тарелку, чем вызываю усмешку Залеи.
— Ты когда-нибудь раньше пила текилу? — спрашивает она, беря в руки баночку с солью.
— Нет, — отвечаю я, качая головой из стороны в сторону.
— Вот. — Залеа берет мою руку и подносит ее ко рту. — Сначала смочи тыльную сторону ладони.