Единственный вариант — надеть одну из маек и рискнуть, чтобы остальные члены команды увидели мой шрам. Эта мысль приводит меня в ужас.
Каждый раз, когда кто-то спрашивает о шраме, я снова погружаюсь в воспоминания об аварии, слышу звуки, крики, чувствую боль — все это слишком сильно.
Стук в дверь вырывает меня из раздумий, и я быстро подхожу к ней и распахиваю, только чтобы Гриффин ворвался и закрыл за собой дверь.
— Эм, привет? — говорю я, скрещивая руки на топе бикини.
— Вот.
Он бросает мне в руку клубок фиолетовой ткани.
Хватаюсь за ткань и раскрываю ее, чтобы увидеть, что это футболка с гербом Сальтвотер-Спрингс на одном из рукавов. Поднимаю на него глаза и замечаю, как пристально он наблюдает за мной, ожидая реакции.
— Это твоя? — спрашиваю я, снова опустив взгляд и заметив, что она не моего размера.
— Она мне больше не подходит, и я подумал, что ты могла бы носить ее, если у тебя больше ничего нет, тем более она фиолетовая.
Тем более она фиолетовая? Он заметил, что это мой любимый цвет.
— Ну что, теперь ты перестал меня игнорировать?
Скрещиваю руки на груди и притворяясь, что я не польщена.
Он вздыхает, глядя в пол, а затем возвращает взгляд на меня.
— Я не…
— Ты игнорировал, — перебиваю я, не давая ему возможности солгать, — ты даже не смотрел на меня во время завтрака.
— Просто у меня сейчас много забот, Элиана, — говорит он, засовывая руки в карманы своих черных шорт.
— Например, сожаление?
Не ожидала, что мне будет больно произносить эти слова вслух.
Знаю, что он никогда ничего мне не обещал, и я не знаю, что мне от него нужно, кроме его согласия. Он то горяч, то холоден, и я больше не могу за ним угнаться.
Молчание Гриффина ранит еще сильнее, и я с трудом сглатываю комок, образовавшийся в горле.
Чувствую себя глупо, что позволила его отказу причинить столько боли, сколько он причиняет, но я просто так устала постоянно чувствовать себя так.
— Я не жалею, что почти поцеловал тебя, — наконец говорит он, удивляя меня, проводя рукой по своим темным волосам. — Я просто не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— Потому что ты мне не подходишь.
Я чувствую себя так, будто мне только что дали пощечину.
— Оу.
— Это прозвучало неправильно.
Он делает три быстрых шага и останавливается передо мной, наши тела соприкасаются в нескольких сантиметрах.
Облизываю губы, глядя на него, и его взгляд темнеет, пока он следит за движением.
— Ты — мое самое большое отвлекающее средство, и я не знаю, как тебе противостоять.
— Так не надо, — говорю я, удивляя нас обоих. — Я же говорила тебе, поживи немного.
Эти слова — все, что нужно, чтобы он положил одну руку мне на поясницу и притянул меня к себе, а другой рукой запутался в моих волосах, откинув голову назад, чтобы я была вынуждена посмотреть на него снизу-вверх.
Его губы впиваются в мои, и между нами вспыхивает всепоглощающая энергия, тело прижимается к нему.
Поцелуй неумолим, он полностью поглощает меня, пока его язык дразнит мой. На вкус он как мята, и мне отчаянно хочется большего, когда мои пальцы вцепляются в голубую рубашку, притягивая его ближе.
Он издает низкий рык, прежде чем отпустить меня и сделать шаг назад. Я подношу руку к распухшим губам, глядя на весь спектр эмоций, пляшущих на его лице.
— Я не должен был этого делать, — говорит он, смущенно хмурясь и отводит взгляд. — Я просто не могу контролировать себя рядом с тобой.
— Может быть, если ты перестанешь бороться со своими чувствами ко мне, ты обнаружишь, что я уже не так отвлекаю тебя, — набираюсь смелости я. — Я даже могу стать той мотивацией, которая тебе нужна.
Он смотрит на меня, и я чувствую себя по-новому открытой. Я устала скрывать свое влечение к нему. Я так давно не испытывала ничего даже близко похожего на это, и мне надоело притворяться, что я не хочу большего.
— Может, ты и права, — говорит он, проводя глазами по моему телу.
Поднимаю фиолетовую футболку, которую он принес мне, с пола, где я ее уронила.
— Спасибо тебе за это, — благодарю я, слегка встряхивая ее.
Он кивает в ответ, его глаза горят в моих.
— Итак, вы с Габриэлем, — наконец начинает он, пытаясь казаться бесстрастным и терпя неудачу, когда его брови сходятся в хмурую гримасу, а на челюсти проступают жилки.
— А что насчет него?
— Между вами что-то есть? — спрашивает он. — Он неравнодушен к тебе, что совсем не похоже на Габриэля.
Я дважды моргаю, прежде чем разразиться приступом смеха. Он наблюдает за мной, терпеливо ожидая ответа. Когда смех стихает, и я вытираю слезы, собравшиеся в уголках глаз, качаю головой.