Что же у Кэрролла? Нечто подобное или весьма близкое к тому.
В 1855 году, задолго до баллад Лира, Ч. Л. Доджсон поместил в домашнем рукописном журнале «Misch-Masch» «Строфу из Англосаксонской Поэзии»:
«Смысл этого памятника древней поэзии тёмен, и всё же он глубоко трогает сердце», – гласило послесловие публикатора.
Почти двадцать лет спустя, в «Зазеркалье», изменится орфография («Twas brillig, and the slithy toves…»), к первой строфе добавятся еще пять и название: JABBERWOCKY.
«Варкалось. Хливкие шорьки…»
Ни один перевод баллады (даже лучший из них – «Бармаглот» Д.Орловской) не передает в полной мере своеобразие языка «Джаббервока»: едва ли не все «небывалые слова» в центральной части стихотворения являются производными от англосаксонских корней. Эпитет «vorpal», которым сопровождается слово «меч», – от глагола «weorpan», «разрушать» («меч-кладенец», другими словами), «frabjous» («храброславленный») – от «frea-beorht», «чрезвычайно яркий, славный». «Jabberwock» сложен из современного «jabber» и древнего «wocer», а всё вместе означает «плод исступленного спора». Наконец, не лишено резонов предположение, что «Бармаглот» – пародия на «Беовульфа», вариации на темы которого – и тут мы замыкаем круг – постоянно встречаются в книгах Толкина.[36] Возможно, правы те, кто полагают, что русский «Джаббервок» был бы написан на языке «Слова о полку Игореве» (что-то вроде: «Тьмутаракана трепещи – / Буйтурозуб он и болван! / А Див на дереве кричит, / И Карна зрит за шеломян»).
Язык оказывается не просто строительным материалом, не своего рода антуражем – но самой материей мира, вне которой немыслимы ни герои, ни события.
Излишне доказывать, что победа светозарного мальчика над свирлепым и диким Бармаглотом – деяние эпическое, мифическое и фэнтезийное. Но где произошло достопамятное событие? Где находятся глущоба и дерево Тумтум?
Ситуация прояснилась после выхода поэмы Кэрролла «Охота на Снарка» (1876). В ней упоминаются и птица Джубджуб (выпавшая из перевода «Бармаглота»), и Брандашмыг (Бандерхват), да и сам Кэрролл подтвердил в частной переписке, что Снарка ловили, «безусловно, на том самом острове, где был убит Бармаглот». Налицо своего рода циклизация, подобная той, о которой мы говорили в связи со стихотворениями Лира. И самое главное: «Снарк» был снабжен картой.
Известно, что фэнтези без карты – как бы не совсем фэнтези. Неполноценная книга. Но волшебные повести XVIII-XIX веков (их, кстати, так и называли, «fantasy», фантазии) без карт прекрасно обходились – не испытывали никакой необходимости в них. Были, конечно, прецеденты, но…
К примеру, известная писательница Мадлена де Скюдери снабдила опубликованный в 1654 году роман «Клелия» «картой Страны Нежности». Восхищенным взорам читателей и читательниц представал маршрут от станции Новой Дружбы на границах страны, мимо города Остроумие, села Изящное-Стихотворение, города Душенька-Дружочек, гостиницы Уступчивость – к реке Склонность, в пункт назначения – город Нежность-на-Склонности. Как в хорошей настольной игре, на карте показаны и другие возможные (но ложные) пути – к городам Тепловатость, Болтливость, Злость, к морю Ненависти и даже к океану Опасности, за которым лежит Неизвестная Местность, где карта, собственно, и кончается.[37]
Картографии м-ль де Скюдери подражали до конца XVIII века, но не было создано ничего подобного карте «Охоты на Снарка».
Во-первых, насколько нам известно, до Кэрролла Волшебную Страну не картографировал никто (возможно, читатели нас поправят). Конечно, были карты острова Утопия, острова Робинзона Крузо или Острова Сокровищ, наконец – карты путешествий Гулливера. Но Свифт, как мы говорили ранее (в шестой статье цикла), – прежде всего естествоиспытатель, то есть, собственно, научный фантаст.
Всё это почти ведомые нам поля; Кэрролл перешел границу.
И во-вторых… но лучше предоставить слово охотникам за Снарком:
«Пусть малюет Меркатор Полюса и Экватор –
Что нам толку от Тропиков всяких?» –
36
Этимологии см.: И. Л. Галинская. Льюис Кэрролл и загадки его текстов. – М.: ИНИОН РАН, 1995. – Гл. III-V. В кэрролловские времена англосаксы были в большой моде (а ко времени Толкина из нее вышли): вспомните, что в «Зазеркалье» появляются Англосаксонские Гонцы, чьи имена, Зай Атс и Болванс Чик, в оригинале звучат очень аутентично: Haigha и Hatta.
37
Подробности см.: И. Рат-Вег. Комедия книги. – М.: Книга, 1987 (глава «Словарь драгоценного языка и география изящностей»).