Нет, не обладающую. Вагнер, несомненно, и сам это понял, почему и отказался от замысла оперы о Фридрихе Барбароссе. Миф может стать объяснением истории (все происходит так-то и так-то потому-то и потому-то). История может быть превращена в миф (что, собственно, и произошло с Барбароссой в фольклоре). Но соединить историю и миф напрямую невозможно.
Сразу же после «Вибелунгов» – год в год – Вагнер пишет «Миф о Нибелунгах. Набросок драмы», и в этом десятистраничном эскизе уже содержится законченный сюжет будущего «Кольца». Миф явился на свет. Авторский миф.
Вагнер в такой мере определил само восприятие мифа в культуре, что многие его находки и открытия – литературные, не музыкальные! – кажутся сейчас очевидными. А ведь предельно серьезный подход к мифологии, к «невозможным и нечеловечным» скандинавским богам и героям – заслуга Вагнера. Если бы он только содействовал возрождению интереса писателей к древним сюжетам, то и тогда влияние Вагнера на фэнтези было бы чрезвычайно велико. Но композитор также сумел внушить современникам и потомкам новый взгляд на Миф.
Вот что писал Фридрих Ницше – верный последователь Вагнера (которому посвящена первая книга философа, «Рождение трагедии из духа музыки), «реальный» прототип Зигфрида, непримиримый противник Вагнера в последующие годы:
«Миф глубоко пал и исказился, – превратившись в «сказку», занимательную игру, радость детей и женщин выродившегося народа […]
В основе мифа лежит не мысль, как это полагают сыны искусственной культуры, но он сам есть мышление, он передает некоторое представление о мире, в смене событий, действий и страданий. «Кольцо Нибелунга» есть огромная система мыслей, но не облеченная в форму мысли, как понятия»(«Несвоевременные размышления. Рихард Вагнер в Байрейте»).
Поясню – точнее, перефразирую, – последние слова. Смысл мифа не может быть выражен в какой-то одной фразе, в каком-то итоговом выводе. Его смысл – это его сюжет, его структура. Следовательно, понять миф невозможно, а вот прочувствовать – вполне. Но ведь такую задачу и ставил Вагнер перед зрителем музыкальной драмы!
Миф у Вагнера перестал быть «сказкой», перестал быть итолько выражением народного духа. Стал тем, чем и был когда-то, – истиной. «Это язык “минувшего” в его двузначности, заключающей в себе “то, что было”, и “то, что будет”», – скажет о зрелой вагнеровской мифологии Томас Манн.[75] Иначе говоря – то, чего никогда не было и что пребывает вечно. «Кольцо Нибелунга» заканчивается концом света – древнего света мифов или того, в котором живут зрители?
Оказалось, что нет никакой необходимости сплетать древние сказания с реальностью исторической жизни Европы. Миф в музыкальной драме не может не быть современным – уже потому, что создает его человек XIX века (тот самый, которому, по словам Толстого, якобы не интересна северная мифология). И новая опера, с одной стороны, изображает «интимную судьбу европейского индивидуума»[76] (что стало возможным только благодаря эпохе романтизма), а с другой – оказывается сильнейшим инструментом анализа мифа архаического.
В ХХ веке культурологи с некоторым изумлением увидели, что по-настоящему понять «Кольцо Нибелунга» можно, только если обратиться к древнейшим пластам мифологии. Сергей Эйзенштейн, поставивший «Валькирию» в Большом театре (1940 г.), написал глубокую статью, где доказал, что режиссер, художник и певцы должны воспроизвести на сцене реальность мифа во всех ее проявлениях, включая и мифологическое сознание. Иная психология, иные время и пространство.[77]
Выше было сказано, что оперы Вагнера – инструментанализа мифов. Это именно так: «Вагнер бесспорно является отцом структурного анализа мифов… – говорит крупнейший культуролог Клод Леви-Стросс. – Весьма показательно, что этот анализ сначала был осуществлен в музыке! Поэтому, показывая, что анализ мифов подобен большой партитуре, мы просто извлекаем логическое следствие из вагнеровского открытия: структура мифов раскрывается с помощью музыкальной партитуры».
Как такое возможно? Как музыка может воспроизводить миф, то есть повествование? Как партитура становится «акустической мыслью»[79]?
Для того, чтобы ответить на эти непростые вопросы, нужно для начала вспомнить фабулу «Кольца». Нет, я, конечно же, не буду пересказывать события всех четырех опер («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Сумерки богов»): найти краткие изложения либретто вам труда не составит, было бы желание. Но главные вехи напомнит нужно.
75
Т. Манн. Страдания и величие Рихарда Вагнера // Собр. соч. – Т. 10. – М.: ГИХЛ, 1961. – С. 112.
76
А. Лосев. Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера // Р. Вагнер. Указ. соч. – С. 21.