У входа возникла какая-то суета, несколько новых постояльцев, негромко переговариваясь, неспешно располагались за ближайшим к выходу столом. Хозяйка суетилась за стойкой, наливая им пиво. Иногда Аурелии казалось, что из всех, живущих в этом мире существ, чувство любопытства присуще только ей самой, да и то, видимо, потому, что она родилась в другом месте. Хотя в этот момент даже она не знала, почему эти мужчины в обычных пыльных плащах привлекли ее внимание.
Четверо крупных мужчин неопределенного возраста с уставшими лицами, тяжело опускались на лавки. Пытаясь прислушаться к их монотонным голосам, Аурелия вдруг поймала себя на том, что не понимает смысла произнесенного ими. Как будто слышит недоученный иностранный язык, слова знакомые, а суть ускользает. Подавив уже ставшее привычным раздражение, Аурелия обратила все-таки свое внимание на уже порядком остывшую кашу. Убедившись в том, что каша в холодном виде такая же невкусная, как и в горячем, она вновь обвела взглядом зал. На этот раз ее внимание привлек одинокий путник, сидящий в дальнем углу, он был одет в такой же плащ, как и вновь прибывшие. Мужчина старательно втягивал голову в плечи, и было очевидно, что больше всего на свете он хочет остаться незамеченным. Аурелия присмотрелась к нему внимательней. Возраст – около сорока лет, крупный с резкими чертами лица. Он торопливо дожевывал кусок хлеба и не допив пиво, бросил монету на стол и стал тихонько пробираться к выходу. Пытаясь как-то развлечься, Аурелия представляла варианты развития событий: заметят его или не заметят… а если заметят, то что будет? Пробираясь мимо стола, за которым сидели Верес и Аурелия, мужчина поднял глаза и замер, встретившись взглядом с девушкой. Аурелия растерялась от такого пристального внимания, вопрос в ее глазах загорелся оттенками любопытства, оттесняя вспыхнувшие искорки раздражения на задний план.
– Ты перекроила реальность? Как?! – он ошалело уставился на Аурелию, от чего ей стало совсем неуютно.
– Я ничего не сделала, – растерянно ответила девушка, и зачем-то повторила, – ничего…
– А кто это сделал для тебя?
– Не знаю, – растерянность росла, наполняя Аурелию легким неприятным беспокойством.
Верес повернулся к мужчине и тихонько ему что-то сказал, слов Аурелия не расслышала, но мужчина видимо понял все хорошо, потому что резко побледнел и ускорил свое движение по направлению к выходу. Верес же, не удосужившись что-либо объяснить, принялся за пиво.
– Тебя Борг тоже учил? – невпопад буркнула Аурелия, чтобы поговорить хоть о чем-то, лишь бы избавиться от беспокойства. Речь – это контакт, а он, в свою очередь – это привязка к реальности, из которой девушка опять начала стремительно ускользать…
Аурелия вдруг увидела себя в доме своих родителей, услышала голоса многочисленных гостей, находящихся в разных комнатах. Но на кухне она была одна. Аурелия вышла на веранду, дверь во двор оказалась открытой. Ей почему то не хотелось идти к гостям, и она решила недолго побыть одна. Остановившись на верхней ступеньке, девушка засмотрелась на небо с чистой глубокой синевой, на солнце, которое, казалось, замерло в самом центре вселенной. Вниз вели несколько ступеней, но она не спускалась, наслаждаясь свежим воздухом и ароматным горячим кофе, чашку с которым держала в руках. Легкий ветерок овевал плечи, и именно сейчас она чувствовала покой и тихую радость, которые возникают при возвращении в родительский дом после длительного отсутствия. Во дворе играла маленькая девочка, Аурелия не помнила, чей это ребенок, но личико показалось ей удивительно знакомым. Девочка была одета в розовое платье, сверху – светлая кофточка, у нее были светлые кудряшки, которые плясали на ветру в такт ее звонкому беззаботному смеху.
Внезапный сильный порыв ветра попытался закрыть дверь, и девушке на миг показалось, что он сорвет ее с петель. Вдруг ветер стал слабее, и, посмотрев во двор, девушка увидела, что девочка, как воздушный шарик висит над двором, и с каждым мигом она становится прозрачнее и прозрачнее, а какая-то невидимая сила тянет ее вверх. Аурелия вдруг поняла, что может ее достать. Уронив чашку с недопитым кофе на ступени, она схватила ее за маленькую ручку, пытаясь удержать. Аурелия изо всех сил тянула ее вниз, и вдруг поняла, что девочке из-за этого очень больно, и то, что тащит ее вверх – намного сильнее самой девушки…
…Внезапно она увидела себя в своей квартире, стоящей в дверном проеме на балкон. Она по-прежнему держала девочку, которая висела, как воздушный шарик под потолком балкона. Аурелия вдруг поняла, что недостаточно тянуть ее за ручку, нужно обхватить ее обеими руками и опустить вниз не травмировав. Приблизив ее к себе, девушка увидела, что внезапно девочка стала белой тряпичной куклой, как будто ее намочили и заморозили. Аурелия ощутила щемящую режущую жалость к ребенку, отнесла и уложила ее в свою постель, заботливо укутав одеялом, чтобы согреть…