– Похоже, что так. Иначе как ещё можно объяснить, что религия существует и процветает в умах человечества по сей день? И мне кажется, что лет этак через сто, когда весь мир будет супертехнологичен, а информационные потоки доступны в любом уголке планеты, люди выберут единобожие как способ подпитки веры в себя.
– То есть один бог – одна вера?
– Конечно. От многобожия к единому богу. Это естественный путь развития всех религий. Слово «бог» заменят на «творца» и наградят его всеми атрибутами духовного влияния.
– Что ты думаешь по поводу этого сооружения? – переключила разговор Эмми.
– Мне кажется, в этом мегалите есть что-то искусственное, – ответил я.
– Почему?
– Диссонанс древнегреческого пантеона богов с культовой эзотерикой. Другого объяснения у меня пока нет.
– Пошли, спросим у Аида, – предложила Эмми.
Царь подземелья
Пока мы продвигались на запад, вид окрестности сменился на луга, покрытые высокой травой, из которой торчали бледно-желтые и белые цветы, немного похожие на иван-чай. В сравнении с предыдущими унылыми ландшафтами трава и цветы воспринимались как буйство красок Ван Гога и чёрный квадрат Малевича. Жёлтые цветы и могилы – что может быть символичней этой картины? С другой стороны, порадовало отсутствие надгробий и памятников, вызывающих у меня скорбь и сострадание. Похоже, Эмми также пришла в восторг от увиденного и поделилась чувствами со мной:
– Илья, смотри – цветы! Жаль, что нельзя нарвать букет и поваляться в траве. Как ты думаешь, эти цветы пахнут?
– Кажется, в поэме Гомера «Одиссея» упоминается «асфодельный луг» в царстве Аида. Значит, мы здесь не первопроходцы. Имя этого цветка – асфоделус. А про аромат, к сожалению, в поэме упоминания нет. Ещё Гомер писал, что на этих лугах гуляют души умерших, которые не совершали преступлений в жизни, но душ что-то не видно.
– Наверно, мы не видим их, потому что они молчат. Давай заорём, и они откликнутся, – предложила Эмми неожиданное решение.
– Мне не хочется омрачать хорошее настроение беседой с душами. Скорее всего, мы услышим стенания и мольбы, а не анекдоты о дворе Аида. Может быть, в другой раз, – ответил я, – давай продолжим путь.
Через некоторое время мы оказались в густой оливковой роще. Очень старые деревья высотой с двухэтажный дом и стволами в полтора обхвата затеняли серебристой листвой и без того неяркое освещение подземного царства. От дерева к дереву мы пробирались в глубь рощи, пока не выбрались на обширную поляну. В центре стояло шестигранное здание. Его покатая крыша была выложена серебряной черепицей, а сам дом сделан из блоков ракушечника. Арочный вход, отделанный мозаикой из лазурита и бирюзы, прикрывала массивная дверь из целиковой плиты отполированного молочно-голубого нефрита.
– Странное сооружение, – заметил я, осмотревшись, – на дворец не похоже. Скорее на молитвенный дом богатого нувориша.
– Надо войти, но как мы откроем дверь? – спросила Эмми.
Едва её голос затих, дверь отворилась и на пороге возник сухощавый мужчина средних лет с седыми длинными волосами, собранными в пучок и перетянутыми у затылка чёрной бархатной лентой. Одет он был в темно-серый хитон, окаймлённый по шву атласной лентой чёрного цвета. На запястьях и щиколотках во множестве тускло блестели серебряные кольцевые браслеты. Лицо мужчины имело правильные черты и удлинённый овал, нос крупный, с горбинкой, резко очерченный рот с выраженными носогубными складками. Небольшая стриженая бородка окаймляла подбородок.
– Так это вы разыскиваете меня? – произнёс мужчина приятным баритоном. – Алекто доложила о вашем приходе. Пройдём внутрь, там и поговорим.
Мы с Эмми вошли в помещение, которое было освещено факелами, так как в доме не было окон. Жилое пространство было разбито на три функциональных зоны, обособленных свисающими с потолка полупрозрачными занавесями тонкого шелка. Чуть заметный зигзагообразный рисунок искрился на синей кисее присборенной ткани, вызывая ощущение таинственности скрытого пространства. Миновав правое и левое крыло, прикрытое занавесями, Аид остановился у внушительного кресла, стоящего у стены, и сел.
– Что привело вас ко мне?
– Эреб послал нас на поиски Крона. Он говорил о грозящей всем опасности, которая вызвана бесследным исчезновением Кроноса, влияющей на течение времени. Наша задача – разыскать Крона и сообщить об этом. Пожалуй, это всё, – отчитался я.
Аид опустил голову и задумался. Потом правой рукой стал перебирать кольца браслетов на другой руке, которые с шелестящим звоном сталкивались между собой. Наконец произнёс: