– Всё, что вы видите, не более чем проекция, созданная вашим подсознанием, которым вы пытаетесь управлять. Течение информационных потоков сознательного управления мышлением в тысячи раз медленнее, чем скорость потока бессознательного. Учитывая экстремальность вашего положения, вы переключили работу мозга в область подсознания, иногда возвращаясь к привычному мышлению. Это похоже на сновидение, которое в некоторых случаях можно контролировать. Нет ничего опасного в прогулках во сне, но требовать реальности от сновидения так же глупо, как загорать при полной луне.
– Значит, мы спим? – изумилась Эмми.
– Если вам так спокойней, то да, – иронично ответил Протей.
– Получается, мы сами домысливаем некоторые детали, привычные нам в прошлом? – попытался конкретизировать я.
– Абсолютно верно. Вы видите только то, что можете осознать. Но есть и реальные факторы, управляющие вашими мыслями.
– Какие? – спросила Эмми.
– Воображение и эмоции.
– Тогда почему мы видим с Ильёй одно и то же? – озадаченно спросила Эмми.
– Видимо, вам удалось объединить некоторые функции в одно целое. Например, воображение и память. «Другого ответа у меня нет», – сказал Протей.
– Нам несколько раз намекали, якобы мы обладаем силой, превышающей возможности богов. Подскажите, пожалуйста, что имелось в виду? – спросила Эмми.
– Сдаётся мне, что вы пытаетесь взять под контроль ваше подсознание в ущерб своему воображению. Не контролируйте разумом ваши фантазии. Откажитесь от логики в оценке происходящего и освободите мышление, как дети, играющие в игры. По моему мнению, это усилит ваш потенциал.
– У нас есть одно деликатное задание, но мы не уверены в его благополучном исходе, – сказал я.
– Какое?
– Необходимо убедить Диониса в том, чтобы он освободил из плена своего давнего обидчика, коим является пират Акойт, – озвучил я.
– Насколько мне известно, Дионис был вскормлен нимфами Наксоса, которые спасли его от гнева Геры. Думаю, вам нужно поговорить с Нереем. Его дочери способны и обаять, и уговорить Диониса принять нужное вам решение, – ответил Протей.
– Спасибо, это очень ценный совет, – поблагодарил я.
– Несколько раз нам попадался символ в виде гексаграммы со вписанным оком. Что это может означать? – продолжил я.
– Гексаграмма является символом основы мироздания в соединении двух начал: материи и духа. Око символизирует собой первопричину всего сущего. Этот знак обозначает принадлежность к богу-праотцу Хаосу. Очевидно, вы столкнулись с местами, созданными при рождении мира. Такие локации закрыты для посещения, при попадании туда вероятность вернуться приближается к нулю. Но, как я сказал раньше, у вас есть потенциал, который может преодолеть древние чары, – ответил Протей.
– Возможно ли укрыться в таком убежище от взгляда богов? – вкрадчиво спросила моя спутница.
– Думаю, да. Вы собираетесь поиграть в прятки с богами? – рассмеялся Протей.
– Скорее наоборот. Мы пытаемся кое-кого найти, – ответила Эмми.
– Последний вопрос, который я хочу задать вам, прежде чем мы уйдём. Амфитрита говорила, что вы обладаете даром предвидения. Скажите, что нас ждёт? – спросил я.
– Знание будущего мешает жить настоящим. Наберитесь терпения и выполните всё, что должны. Вот и всё предсказание, – ответил Протей.
Не успел ещё угаснуть громовой голос, как водяное изваяние взорвалось миллиардом брызг, которые пролились потоком обратно в жерло вулкана. Прошло совсем немного времени, и в кратере вновь плескалось кристально чистое озеро.
– Пора идти к нашим млекопитающим друзьям, – промолвил я, слегка ошарашенный эффектным уходом Протея.
Спуск был таким же лёгким, как и подъём. Эмми позвала дельфинов, и они высунули свои симпатичные рыльца из воды, весело похлопав хвостами.
– Наш путь лежит в тёмную щель, которая за подводной банкой, – напомнил я дельфинам.
Следуя за расторопными пловцами, мы обменялись с Эмми впечатлениями от встречи с Протеем.
– Илья, не кажется ли тебе, что нам нужно провести тренинг по синхронизации воображения?
– Как ты себе это представляешь?
– Когда придём на место, постараемся представить Крона, сидящего в щели на дне моря, – засмеялась Эмми.
– Чтобы его представить, надо хотя бы разок его увидеть, – отшутился я.
– Я думаю, Крон этакий здоровенный мужичина с серпом в руке и огромным пузом, набитым собственными детьми, – мечтательно выдала Эмми.
– А я представил его Кинг-Конгом из одноимённого фильма, – сказал я первое, что пришло на ум.