Пока Даэрос медленно продвигался по проходу, гномы занялись осмотром крепи. Им пришлось с неудовольствием признать, что трудились над коридором точно не их сородичи.
Спор о том, кто прокладывал штрек, перерос в насмешки над строителями. Керн и Глыба находили все новые и новые несуразности в конструкции. Даэрос раздвигал стены и слушал. Самому ему исследовать местные образцы подземной архитектуры было некогда, а отвлекаться не стоило.
Бревна, как сообщили гномы, оказались разные по длине и толщине, да и по породе дерева тоже. Горе-строители не знали ни соединения в лапу, ни замкового, ни зубчатого. На опорные столбы они клали внахлест чуть подтесанное бревно, только бы не укатилось, и крепили где гвоздями, где штырями. Местами попадались скобы. Все железо проржавело и отковыривалось пальцем.
Даэрос немедленно приказал ничего не ковырять. Не хватало только бревном по спине получить. Проход то понижался, то поднимался, то уходил в сторону. То, что он, как ни посмотри — кривой, Ар Ктэль и сам видел. Здешние копатели, не умея проложить прямой коридор, вытащили земли больше, чем следовало. Строили бы ровнее, меньше пришлось бы работать. Где та самая земля, которую вынимали, теперь выяснить было невозможно. Никаких курганов наверху не наблюдалось. И либо проход уводил слишком далеко, либо у строителей хватило ума рассыпать землю равномерно на поверхности. Пол Даэрос не трогал — и так сойдет.
Гройн запалил новый факел, и все замолчали. Шагах в четырех от них стоял следующий опорный столб. И он был новый, свежий. Ствол обтесали топором, но неумело — остался обзол. Проморить, обжечь или осмолить дерево строители не удосужились. Ар Ктэль дал знак всем оставаться на месте и пошел изучать. Такие прямые сосны в округе не росли. Если про остальные стволы можно было подумать, что их давным-давно порубили здесь же и таким образом извели местный лес, то новое бревно в это объяснение не укладывалось.
На утоптанной земле следов не было видно. Но около столба, который все-таки вкапывали, почва была рыхлой. Подземные жители, которые так и не выучились нормально строить за все время существования этого прохода, оказались существами небольшого роста. По крайней мере, отпечатки их ног никак не могли принадлежать взрослому мужчине. Старое бревно нашлось чуть дальше. Оно сгнило, развалилось на несколько кусков, и эти куски лежали возле стены.
Ар Ктэль решил, что если не кричать и сильно не топать, то можно пройти до самого схрона быстро. Ходят же здесь его владельцы, даже бревна таскают. В любом случае, он сможет удержать вес бревен с землей и потом откопаться, если потолок рухнет.
Долго упрашивать гномов и Сульса поворачивать обратно и ни в коем случае не идти следом, не пришлось. Одно дело — давно заброшенный коридор, и другое дело — чужой лаз, который они обвалили и раскопали. Если объявятся хозяева, так еще и строить заставят.
С учетом недавней находки в Синих Горах, хозяева «лаза» Даэросу не нравились заранее. Подозрительность наконец-то нашла, чем поживиться. Вперед пришлось бежать долго и быстро. Уже сама длина подземного хода наводила на нехорошие размышления. Коридор два раза вильнул, обходя огромные валуны, и закончился около обитой железом двери.
Вопреки ожиданиям, дверь оказалась не заперта. Если за ней кто-то и был, то этот кто-то уже давно услышал, что в гости пожаловала компания гномов. Так что вполне тихий эльф мог оказаться неприятной неожиданностью. Дверь как ни странно открывалась внутрь, а не наружу. Похоже, хозяева-строители совершенно ничего не понимали — такую дверь, если её заклинит, на себя тянуть бесполезно, а вышибить невозможно. Ар Ктэль добавил к портрету невысоких существ техническую безграмотность и прислушался. Тишина.
Огорчить своим появлением никого не удалось. Огорчился сам Даэрос. Факел озарял достаточно просторное помещение. Половина его была отгорожена и разделена на четыре то ли клетки, то ли стойла. Ар Ктэль подошел ближе и убедился. Нефраль. Такое богатство в здешних землях было невероятным. Решетки — хоть Амалиросу дари для выползней. Но и сами стойла тоже обычностью не утешали и навозом не пахли. В этих клетках держали совсем не лошадей. Следы когтей на деревянном настиле могли порадовать только Сульса. У Даэроса даже рука зачесалась в том месте, откуда Нэрнис вытаскивал клыки птицееда.
Вторая половина подземной комнаты предназначалась для проводников. Четыре опрятные кровати, два стола, даже свечи в массивных подсвечниках — вполне обжитой «дом». Не заброшенный. Судя по пыли, хозяева ушли не так давно. И где-то должна была быть воздушная шахта. Ар Ктэль зажег свечи и еще раз обошел помещение. Нашлась связка факелов. Не тех, что использовали местные жители, а обычных, смоляных. За крайним «стойлом» отыскалась и лестница наверх — обычная приставная, из гладких перекладин. Явно, не местные строители делали. Но по такой выволочь птицееда наверх не удалось бы. Три отверстия в потолке указывали на возможные воздушные ходы. Сам потолок был зашит досками, но через оставленные дыры свисали тонкие корневища. Даэрос подумал и решил, что раз уж он здесь оказался, то проверять надо все до конца.
Лестница выдержала, а крышка в потолке поддалась очень легко. Вот вторая, та что открывалась из вертикальной шахты наружу, была чем-то придавлена. Ар Ктэль поднялся по скобам на поверхность. Снаружи была ночь. Костра на стоянке отсюда даже видно не было.
Приметив те места, где на потолке были дыры, Даэрос убедился — над ними росли деревья. Проверять, так проверять. Деревья оказались старыми, дуплистыми и полыми внутри. Одно из них, похоже, и вовсе сюда принесли и врыли. Тяжелая верхняя крышка оказалась замаскированной под пень — широкий, но достаточно низкий, чтобы его дорубить никому не вздумалось. Скорее всего, подземное жилище строил совсем другой мастер и гораздо позже, чем лаз. Никудышные строители штреков как-то не сочетались с хитрыми лазутчиками — почти все продумали. Разве что упустили из виду возможное появление Вайолы в кирасе. Но этого в свое время и Даэрос не предвидел.
Выяснив, как проводники не задыхались в одном помещении с птицеедами, Ар Ктэль решил отправляться обратно тем же путем. Жаль, времени было мало и хотелось убраться отсюда как можно скорее. Если вернется хотя бы один проводник с птицеедом, без Нэрниса им не справиться. Значит, надо уходить из этих мест и быстро. Свечи на столе горели, освещая, казалось, самые естественные вещи: тарелки, пару мисок, какие-то плетеные корзинки для хлеба. Даже льняные салфетки в хозяйстве имелись. Если стоять спиной к клеткам, то прямо-таки обычное мирное жилище зажиточного горожанина, а не зверятник с птицеедами. Единственной не типичной вещью на столе была книга в кожаном переплете. Что там написано, Даэрос решил разобраться позже и, не смущаясь, сунул находку за пазуху. В отгороженном занавеской углу нашелся колодец. Ну, по крайней мере, стало понятно, что они здесь пили. Интересно только, куда проводники водили своих тварей на обед — никаких объедков вокруг не было. Чистота даже удивляла — ни костей, ни помета. Да и особо противного запаха тоже не было.
Ар Ктэль осмотрел на прощание комнату еще раз, забрал факелы, притворил дверь и помчался обратно по коридору.
Вайола, Сульс и гномы стояли на том же месте, где он их оставил. Пришлось на них нарычать и пообещать страшную смерть. Оставался еще один кусок лаза, который уводил в сторону Предела. Даэрос взял с собой пару факелов из связки, остальные отдал Гройну и велел сворачивать лагерь, седлать айшаков, уничтожать кострище — в общем, сделать так, как будто здесь никто не останавливался.
Сначала Полутемный двигался неспешно. Он никак не думал, что лаз уведет слишком далеко. Нашел пару следов — птицеед выпустил когти и вспахал землю. Но упрямый коридор вел все дальше и не собирался ни сворачивать, ни выводить на поверхность. Пришлось опять бежать. Ар Ктэль чуть не повторил «подвиг» старого Бриска и не уперся в преграду лбом. Коридор закончился. Почти. Сразу два факела давали прекрасную возможность видеть, что хитрый лаз продолжается и за Пределом. Ну, а поскольку следы того птицееда, что выпустил когти, указывали именно в этом направлении, то оставалось предположить, что проводники проходили с ними через Предел. Или сквозь Предел. В любом случае, не водили же они сюда тварей в наказание — постоять в углу, подумать о жизни. О жизни птицееды думать не умели — только о еде.