И теперь это был мой дом.
Глава 52
Но возвращаясь к моей нынешней реальности — теперь я ходил в одну из школ Нижнего города, больше похожую… на… не знаю даже… Вроде школа как школа, но выглядит обшарпанной, грязной и криминогенной. Ты чувствуешь здесь скорее угрозу, где каждый встречный может создать тебе проблем. Все бросают на тебя взгляд, но не тот, что в моей школе, спокойный и безразличный, а оценивающий и даже, я бы сказал, хищный. Я чувствовал этот взгляд, знал его ещё по прошлой работе. Часть из них ещё не стали теми, с кем я работал, но в скором будущем наверняка вступят на этот путь.
— Итак, все, кто хочет поступить в двенадцатый класс, должны подойти после уроков ко мне. Кроме тебя, Томас, — хмуро посмотрела она на меня. — Нам нужны документы. Настоящие документы, а не имя и фамилия на туалетной бумаге. Ты понял?
— Да, — с безразличием ответил я.
— Отлично. Тогда все свободны, постарайтесь не засирать свой класс, так как вам ещё и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра и так далее учиться здесь.
— Значит, кто-то будет выгребать этот мусор, — крикнул один из парней, и все весело поддержали его.
— Чтоб не пришлось его выгребать, просто не надо мусорить, — довольно грубо ответила учительница. — Есть вопросы?
Она не была похожа на моих прежних учителей. Более строгая, более холодная, грубая и стойкая. Можно сказать, она больше напоминала злого сержанта, только не кричала так же. И я мог понять почему, ведь и дети, — если таких можно назвать детьми, — с которыми она имела дело, были ещё теми личностями.
Я молча наблюдал за классом. Видел то, как одни поддерживают предложившего идею и веселятся, другие хихикают в сторонке, словно что-то предвкушая, третьи сдержанно улыбаются, четвёртые жмутся. Всё как в старой школе, всё те же слои, где есть крутые, нейтральные и те, на кого всё будет сыпаться.
Я скорее относился к нейтральным, так как здесь пусть и недолго, всего две недели, но они прошли весьма спокойно. Может считали меня недостаточной добычей для их интереса, особенно глядя на моё лицо, а может и в принципе было плевать на какого-то изуродованного чела. Да и я молчал как рыба, отвечая только на уроке, ни с кем не переглядывался, никого не сверлил взглядом и вообще не делал ничего такого, что могло бы кого-нибудь спровоцировать. Кончались уроки, я тут же уходил, буквально никого не касаясь. Меньше контакта с людьми, меньше проблем.
Хотя и проблем, как таковых, здесь особо не было на первый взгляд. За всё время я видел всего разборок пять, и только две закончились дракой. Одна до крови.
Издевательства… были, но куда менее жестокие, чем любят показывать по тому же телевизору. Возможно, кого-то и макают в унитаз, но лично я не видел. А таких как, например, выливать грязную воду на голову, раздевать при всех или что-то в этом роде видеть мне не приходилось. Большинство было из разряда подзатыльников, кидания бумажками и так далее. Несколько раз выбивали стул из-под человека. Учитывая, где я нахожусь и что это за люди, такие издевательства были вполне безобидными.
Были и другие вещи, о которых я слышал, но с которыми сталкиваться не приходилось — рэкет и продажа наркотиков. Одним промышляли в туалетах, и пусть я не знал, что там можно достать, но вряд ли что-то тяжёлое. Скорее всего грибы или траву максимум.
Про рэкет… я лишь краем уха слышал, что с части учеников, а иногда и со всего класса, если это младшие, трясли деньги. В буквальном смысле слова взымали за пользование туалетом или же собирали как дань. Как я понял, некоторые из учащихся были привязаны к своим кураторам, которые собирали деньги с определённого круга лиц. Так при мне один из «крутых» парней забирал деньги у вполне добровольно отдающего ученика. Меня это… пока обходило стороной. Да и правда была в том, что денег у меня не было. Не было от слова совсем, ведь я даже не мог позволить себе съездить на автобусе, который здесь ходил. Это был тот момент, когда даже цент становится значительными деньгами.
Но я не отчаивался, ведь, в конце концов, у меня была хоть какая-то работа, которой хватало на жизнь. А ещё цель, которую найти было очень нелегко.
Вернее, цель найти было легко — нелегко было сделать так, чтоб я начал к ней стремиться. Побороть желание свести счёты с жизнью и чувство, которое давило, заставляло меня не видеть будущего. Другими словами, было очень сложно заставить себя просто жить дальше, отвернувшись от прошлого, а не забиться в угол и сдохнуть.
Но я смог. Просто жил дальше через силу, действовал, не давая себе даже думать о случившемся и теребить старые раны. Убеждал, что тот человек умер, и теперь есть новый человек, которому до прошлого нет дела. И чтоб подкрепить свои слова, я сначала искал работу. Потом искал, где жить, потом работал до упаду, чтоб даже мыслей не было об этом.