История для этого уже была готова. Я заранее всё продумывал, чтоб не было несостыковок. Потому от того, что случилось в реальности, моя версия практически ничем не отличалась. И когда я её рассказывал, ни разу не сбился, не задумался, выложив всё на одном дыхании.
Пришёл, во дворе была какая-то девчонка, которая неотрывно смотрела на меня. Я думал, что она просто наркоманка, но видимо, была наблюдателем. Фиеста же меня ждала уже, пшикнула перцовым баллончиком, затем вырубили, отобрали мой любимый долбаный глок, о котором я действительно жалел. Очнулся в подвале, где были одни женщины.
— Ни одного мужчины? — уточнил Бурый.
— Нет. Одни женщины. Негритянка, китаянка, три белых.
— Лица видел? Сможешь опознать?
— Только если нашу любимую Фиесту. О которой ты хорошо отзывался, — посмотрел я на него.
Да, это было обвинение. Да, я мог за него получить. Но оно было необходимо для полноты картины, чтоб всё выглядело натурально.
— Кто ж знал, — пожал он плечами.
— Я знал. Я говорил, что она странная и больная.
Он вздохнул. Да, за такие обвинения действительно можно получить, но теперь я выглядел именно обиженным, особенно после таких гипотетически весёлых дней для меня. Это было вполне естественно.
— Да, Шрам, ты был прав, — поднял он руки. — Но давай закончим про случившееся сначала.
Я несколько секунд молчал, после чего вздохнул и продолжил историю.
С моих слов, они расспрашивали о финансовых делах Бурого, ведь я возился с бумагами. О том, где находятся склады, кто их охраняет, по сколько и где, когда сменяется охрана, что когда приходит и всё-всё, что не могла им поведать, по идее, Фиеста. А так как и я ничего об этом не знал, то и рассказать ничего не мог. Это знал и Бурый, что спасало меня от обвинений в предательстве.
Вопросы были выбраны не случайно:
Знай я что-то и не расскажи — это бы выглядело подозрительно, как я так смог выдержать пытки и не расколоться.
Знай я и расскажи — меня могли бы обвинить в предательстве и убить.
А так я ничего не знал, вот и не рассказал. Всё просто.
— Они спрашивали про оружие?
— Да.
— Сказал, где оно?
— Я сам не знаю, куда ты его отвёз, — покачал я головой. — Я ехал не в грузовике.
— А если бы знал? — спросил он.
— А как думаешь? — повернул я к нему голову. — Когда тебе вырывают ногти и разрезают перегородку носа, ты многое готов рассказать.
— Реально, Бурый, — уже вступился за меня Француз. — Он же не рассказал, а что там может быть, не может быть, лишь теории.
— Да я же его не обвиняю, — усмехнулся он. — Просто интересуюсь, верно?
Я знаю, чего он боится. И я уверен, что он ещё будет думать над тем, что со мной теперь делать, ведь я мог стать крысой. Возможно, теперь за мной будут наблюдать или же предстоит ещё один разговор по душам. По крайней мере, я сомневаюсь, что он окажется слишком самоуверенным и просто закроет глаза на моё возвращение. Вопрос лишь в том, что он предпримет.
Уже выйдя из комнаты, где остался Шрам вместе с Гребней, который дал позвонить его подружке и предупредить, что всё в порядке, Бурый позволил себя просто остановиться, как истукану, и, глядя в одну точку, хорошенько подумать.
Слишком много событий сейчас происходило. С одной стороны, это было не удивительно — их действия возымели эффект, и война набрала обороты. Теперь доставалось едва ли не всей территории картеля. Постоянно кого-то убивали, за последние несколько дней погибло около ста двадцати человек только со стороны картеля, сгорело несколько складов, немерено перестрелок и с десяток взорванных машин. Поставки перехватываются или уничтожаются, точки сжигают, дилеров убивают, все на взводе.
Полиция даже не пыталась особо вмешиваться. Просто ждали, пока они друг друга перестреляют, чтоб не рисковать почём зря. Следили, как рефери, за всем происходящим. Им никогда не было особого дела до Нижнего города. Лишь забирали трупы с расстрелянными машинами, да следили, чтоб мирное население не сильно страдало от всего этого. Потому что если уже мирняк начнёт слишком часто гибнуть, тогда тут разразится самый настоящий ад с участием ещё и спецподразделений полиции, которые сначала стреляют, а потом требуют бросить оружие.
В дополнение к этому, совсем недавно десяток парней буквально порвали на части, словно они столкнулись с медведем гризли. Причём эта же картина была, как слышал Бурый от своих источников, и с другой стороны, у банд.
В городе творился самый настоящий хаос.
И вот, в довершение ко всему, ещё и этот фокус с Фиестой.
— О чём думаешь? — снова низкий, словно чем-то недовольный голос. Его обладателя было очень сложно спутать с кем-либо ещё.