— Только если ноги раздвинешь перед местным богатеем, — грубо отозвался Панк.
— Эй, слышь, тише будь, Панк, — уже вмешался Пуля.
— Скажешь, что я не прав?
— Скажу, чтоб ты такую хуйню своим подружкам говорил, Панк, — сказал с угрозой Пуля.
— Или что? Застрелишь меня? — с вызовом отозвался тот.
— Я тебе…
— Заткнитесь, а? — грубо попросил Бурый. — Ещё я хуйню такую не выслушивал перед заданием. Вы вообще берега попутали.
Ни один, ни второй ему не ответили. И в этом плане я был согласен с Бурым. Нашли они время собачиться, прямо перед заданием, когда каждый из нас должен будет прикрывать спину другому, а не вспоминать, кто кого там обидел.
Тем временем мы проезжали по дороге между высокими заборами, которые будто говорили, что там, за ними, земля не для простых смертных людей. Камеры на столбах, которые не пропускали ни единого сантиметра, казалось, следят за нами, и я уже представлял, как там суетится охрана, пытаясь понять, что за два джипа проезжают мимо их владений.
Проехав насквозь этого поля камер и детекторов, мы оказались по другую сторону холма, где располагались дома, но уже куда более скромные по сравнению с теми, что были там. Скорее всего обычные и песочные, что располагались у самого подножья. Мы спустились вдоль этих участков, после чего вновь поднялись на второй холм и вновь спустились, но уже в лес.
— Так, Панк, сейчас налево, ты помнишь?
— Ага, помню, куда денусь.
— Свернёшь не туда.
Здесь мы выехали на не самую хорошую, но асфальтированную дорогу. Видимо, Соломон не сильно утруждал себя тем, чтоб сделать нормальный подъезд к дому. То ли пожадничал, то ли это была такая мера, чтоб незадачливые нападающие переломали себе колёса.
— Сука… дорога как из жопы… — пробормотал в рацию Пуля. Никто не утруждал себя говорить «приём» или «конец связи».
— Да нормальная вроде, — ответил Француз. — Не вкусная, конечно, но и не гадость.
— Гадость — не гадость, а меня укачивает, — пожаловался он.
Я был с ним в этом плане солидарен, так как меня самого от этих бросаний вверх-вниз начало мутить, и казалось, что вся еда, что во мне была, сейчас постучится и попросится наружу. Но мучиться, как оказалось, оставалось недолго. За ближайшим поворотом у обочины показались грузовики.
— Вот мы и приехали, ребята. Пора за работу, — подытожил Бурый, останавливаясь.
Глава 138
Мы вылезли из машин на свежий воздух. Было тихо, единственными звуками были лишь шелест листвы да урчание двигателя с нашими голосами. Ещё тёплые дни давали о себе знать, и воздух был наполнен ароматами леса, чистого и приветливого — не сравнить с задымлённым городом. Хотелось, чтоб объём лёгких был куда больше, чем есть на самом деле, так как надышаться лесной свежестью я не мог. И пусть лес уже вовсю окрашивался в жёлтый, зелёный цвет всё равно сохранял своё преимущество надо остальными оттенками.
А ещё у меня тряслись пальцы. Совсем чуть-чуть, но я чувствовал, как тело потихоньку пробирает озноб. Кожа чесалась, будто её присыпали и натёрли солью. Сознание становилось немного дёрганным, резким, перескакивающим с одного на другое. Появлялась раздражительность, будто каждая деталь этого мира раздражала.
Так у меня проявлялась ломка.
Я взглянул на собственные руки, которые чуть-чуть потряхивало. Было немного тяжело сконцентрироваться, однако…
— Чёрт…
— Ломка? — хмуро заметил проходящий мимо Панк, посмотрев на мои руки.
— Да, есть немного. Кажется, я подсел, когда от боли кололся.
— Тогда самое время отказаться от этой хуйни. Запомни главное правило — не использовать свой товар.
Это был дельный совет. Будь он к месту. А так Панк просто сотряс воздух и довольный собственным непревзойдённым умом ушёл. А мои мысли возвращались к тому самому, последнему разу. Ещё разок принять, чтоб в ответственный момент всё прошло гладко и меня не терзали ни обрывки сознания, ни повышенная активность, ни нервозность, будто я не могу понять, за что хвататься первым.
А ещё этот жуткий насморк…
Дьявол… я подсел.
Вообще, я не мог сказать, что наркотики мне были не нужны. Порез на спине заживал с трудом, и помимо наркоты мне пришлось некоторое время обкалываться антибиотиками. В начале мне казалось, будто мышцы на спине рвутся, однако в последнее время я ничего такого не чувствовал просто потому, что глушил боль наркотиками. А ещё пальцы: на указательном минус две фаланги и одна на среднем. И это я не говорю об порванном ухе и изрезанной заново руке. Про ногу тоже не вспоминаю, так как хромота пропала где-то через трое суток после ранения.
Я уже перестал обращать внимание на привлекательность, важной была только функциональность, которой я лишился. Теперь приходилось переучитываться под левую руку.
Так теперь я просто не мог нажимать на курок правой рукой указательным пальцем, так как не дотягивался. Мог нажимать средним, тоже было неудобно. Зато мог писать, что не могло не радовать. Непривычно, но возможно. Сейчас было главным то, что я могу стрелять. Я даже тренировался держать пистолет уверенно левой рукой. А правая…
Взгляд сам по себе переместился на кисть, обмотанную бинтом. В принципе, из автомата стрелять я смогу, так что не страшно.
Грузовики, что стояли у обочины, принадлежали наёмникам, однако их самих там уже не было.
— Ушли дальше, — кивнул Бурый на лес. — Там дальше поворот к дому Соломона, поэтому очень близко подъезжать не стоит. Тут везде камеры у дороги и датчики движения.
— А в лесу? — задал я логичный вопрос.
— А в лесу, раз наёмники пошли, нет. Давайте, идём.
Прежде чем двинуться за остальными, я напоследок всё же принял наркотики. Они уже не вставляли меня так же, как и раньше, что говорило о привыкании. Однако и симптомы ломки начали быстро проходить, очищая сознание от лишнего мусора. Если справимся со всем за сегодня, то откажусь от них. Именно так я подумал, откидывая использованный шприц в ближайшие кусты.
Наёмников мы встретили примерно в километре от грузовиков, которые они оставили. В однотипном камуфляже человек шестьдесят, если я мог правильно судить. Они сидели на удивление тихо, учитывая общее количество, что расположилось здесь.
Бурый тут же пошёл что-то обсудить с, как я понимаю, главным из них, пока Панк связывался с Мачо.
— Алло, это мы, встретили друзей. Да… Мы сообщим, как закончим… Понял, конец связи.
— Сказал что-то дельное? — спросил Пуля.
— Ничего, просил сразу же предупредить, как закончим, и наёмники отъедут. Ещё попросил обыскать дом на наличие чего-нибудь интересного.
— Интересно, он действительно так туп или это ловушка? — спросил без особого интерес он.
— Любой план выглядит до ужаса простым, даже банальным и понятным, когда знаешь подоплёку дела. А вот не знай ты от Бурого о надвигающихся проблемах, и никогда бы не узнал, что тебя хотят кинуть.
Панк произнёс это, будто насмехаясь над Пулей.
— Догадался бы.
— Да твои догадки ни хрена бы не дали. Можно догадываться до многого, и ничего — всё это может оказаться лишь ложной тревогой. Чтоб действовать, надо хотя бы догадаться.
— Я бы догадался.
— Ты бы предположил возможность. Короче. Харе тут мозг парить. Вон, помоги лучше Шраму.
— Я в норме, — кивнул я головой. — Сам справлюсь. Мы же в штурме не участвуем?
— Нет, наблюдаем со стороны. Ты жопой слушал Бурого, или что?
— Жопой. Второй дыркой, что от пули, — съязвил я.
— Оно и видно.
— Так, харе собачиться, — подошёл Бурый, поговорив с наёмниками. — Панк, блять, тебе найти, куда всё дерьмо излить надо? Сейчас дворец возьмём, и будешь его изливать. Сообщил Мачо о встрече?
— Да, только что, минуты две назад.
— Окей… что сказал?
— Чтоб предупредили, когда наёмники уедут, и обыскать дом Соломона.
— Ты ответил «да»?
— Ага.
— Ну и отлично, — хлопнул он в ладоши. — Наёмники готовятся к штурму, так что мы сидим и не отсвечиваем.