— А ты вырезаешь сердца у покойников, чтоб продать на органы? — задал встречный вопрос Панк.
— Нет! Это кощунство и противно.
— Ну вот а хули здесь тогда?
— Ну механизм же! На запчасти его! Поршни там из рук выкрутить, синтетические мышцы и так далее. Продадим, раз дорого стоит. Мозг туда всунем чей-нибудь.
— Туда не всовывается мозг. Это всё как бы нашивается на человека, — объяснил я.
— Ну не суть. Главное, что продать можно.
— Гильза, — это уже Пуля подключился. — Угомонись, и пошли. Надо ещё подготовиться к встрече с другими.
— Да и зачем возиться с тушкой, если есть автопарк, — кивнул на гараж Француз. — Может они и не стоят столько, однако возни будет меньше.
На втором этаже нас не ждало ничего нового, не считая трупов и разгромленного коридора, у которого вынесли стену. Легата мы тоже нашли, только осталось от него даже меньше, чем от прошлого. Его кишки в прямом смысле слова покачивались на люстре. Оторванная рука, кусок ноги, рёбра… Создавалось ощущение, что в него выстрелили из гранатомёта, чтоб наверняка уложить.
Больше ничего особого мы так и не нашли. Разве что Гильза попрыгала на большой кровати Соломона, как на батуте в то время, как мы нашли целый набор для БДСМ игр в одном из ящиков. А ещё золотого «Орла» с патронами и такой же золотой калаш.
— Ну да, куда наркобарону без золотого калаша, — усмехнулся Пуля, примеряясь к нему. — Ну как?
Он встал с ним, строя из себя опасного парня.
— Вычурно. С обычным АК выглядел бы куда лучше, — заметил я.
— Может ты и прав… — задумчиво посмотрел он на него.
— К тому же, это скорее всего позолота, а не чистое золото.
— Почему?
— Потому что тогда он должен быть куда тяжелее обычного и от стрельбы боевыми патронами там бы всё порвало. Золото мягкое.
— Всё-то ты знаешь, — хмыкнул он, бросив его обратно в ящик.
— Читаю много, не более.
Последним местом, где мы обыскивали всё, был чердак. Здесь были свалены в кучу коробки со всевозможными книгами, старые вещи наподобие столов, ламп, торшеров, чучел животных, какой-то большой ящик, помеченный как оборудование военных, и многое другое. Я знаю, что многие рассчитывали найти здесь золото, но, видимо, не судьба. Не думаю, что Соломон стал бы хранить его у себя дома на чердаке.
Так что, покончив с этим, Бурый созвал нас в холле.
— Ну что ж, раз мы с этим разобрались, то пора переходить ко второй части нашего представления.
Глава 140
Наёмники уехали сразу после того, как рассовали по мешкам убитых товарищей. Пока они это делали, мы подогнали сюда машины и выгрузили оружие в дом, попутно собрав его у убитых.
— Наёмники Мачо уже наверняка здесь, — сказал Бурый. — Наша задача лишь продержаться до того, как мои наёмники не подойдут и не ударят им в тыл.
— Как далеко они? — спросил Панк.
— Достаточно далеко, чтоб наёмники Мачо случайно не наткнулись на них. Потребуется время, чтоб те успели подойти, да и эти тогда втянутся в бой получше.
— Ага, только хуй знает, откуда полезут. Тут почти с любой стороны можно залезть.
— Для этого и минируем, — ответил он. — Давайте. Скорее всего, они подъедут, как только эти уедут.
— А если сейчас они следят за нами? — задала удивительно умный для себя вопрос Гильза.
— Если и следят, то точно не рядом. Наёмники оцепили периметр, так что мы пока не в прямой видимости. Поэтому давайте-ка пока ставим мины, пулемёты и так далее. Нам надо не воевать с ними, а задержать до тех пор, пока наши не подойдут и не помогут нам.
Мины отправились устанавливать Француз и Панк, как одни из самых ответственных, в то время как я с Пулей, Гильзой и Бурым устанавливали на чердаке пулемёт, распаковывали ленты к нему, собирали патроны по дому и готовились к обороне, если вдруг наёмники смогут пробраться внутрь.
На чердаке были очень маленькие и удобные окошки, через которые было хорошо стрелять по тем, кто будет снизу, да и обзор открывался отличный. К тому же, с какой бы стороны они ни полезли, у меня, как у того, кто будет стрелять сверху, была возможность поменять точку в любой момент и поддержать огнём с нужной стороны.
Остальные расположатся на втором этаже и одни будет караулить лестницу. Тоже с пулемётом.
— Осталось всего ничего… — вздохнул Пуля, помогая создать баррикаду на лестнице. — Ещё чуть-чуть, и можно будет вздохнуть спокойно.
— Думаешь, сможешь? — грустно усмехнулся я.
— Не, ясен пень, что мы постоянно на мушке, но не будет такого пиздеца, который вот-вот в каждое мгновение укусит тебя за задницу.
— Не знаю, как по мне, станет только хуже.
— Почему?
— Картель Верхнего города, банды, полиция возьмётся за нас, чтоб свалить всех собак на ослабевший клан. Проблем будет море.
— Бурый всё сделает, — уверенно произнёс он. — Так что можно не париться.
Просто удивительная вера в своего человека.
Вскоре, когда мы закончили, Бурый дал отмашку наёмникам, что контракт выполнен, после чего позвонил Мачо. Мне сложно представить, что он должен был сказать тому, чтобы ненавязчиво и без подозрений сообщить о том, что мы теперь без защиты. То ли Мачо тупой…
То ли Мачо действительно тупой. До сих пор не факт, что он действует в одиночку. Бурый сказал, что ему едва хватило денег и пришлось кое-какими способами увеличить наш бюджет. У Мачо, как я понимаю, такой проблемы не возникло, откуда следует, что у него или большая финансовая подушка, или ему кто-то помогает. А может я паранойю, так как насчёт Бурого думаю точно так же — есть такая вероятность, что он тоже работает на кого-то, откуда финансовая помощь, связи и такая просто неимоверная удача во всём.
В любом случае, если сейчас к нам подъедут Легаты, то нас уже никакие наёмники не спасут. И этого я боялся больше всего.
— Так, ладно, детишки, по местам, — раздался голос Бурого. — Нам надо продержаться минут десять максимум, прежде чем подойдут мои наёмники и помогут нам. Француз, Шрам, на вас главная надежда. У вас пулемёты на двенадцать и семь с бронебойными. Скорострельность, конечно, не топ, но и усердствовать не надо. Просто не давайте подходить. Остальные, поаккуратнее с окнами, чтоб вас не подстрелили. Выстрелили, сменили окно, благо их здесь много. Есть вопросы?
— Да! — тут же отозвалась Гильза.
— Ну?
— Как ребёнка назовёшь?
В эфире повисло молчание.
— Гильза, дурная ты наша девочка, — продолжил он наконец. — Когда там тебя муженёк хороший-то от нас замуж заберёт?
— Как только, так сразу, — вздохнул Пуля. — Как найдём, так сразу пристроим.
— Но вы же будете скучать без меня! — возмутилась она.
— Поверь, мы будем скучать, но постараемся держать себя в руках.
— Злые вы!
— Так о тебе же заботятся, пышка, — влез в разговор Француз. — Муженька найдёшь, деток настрогаешь.
— Это значит, что меня будут трахать! — её возмущение было таким, будто ей предлагали стать шлюхой.
— Удивительно, да? Девушек, оказывается, трахают, — хмыкнул через помехи Панк.
— Смотря с какой точки зрения исходить, — вставил я веское слово. — Девушки любят себя делать или ощущать жертвами, потому говорят, что трахают их. Но в действительности это вполне обоюдно работает в обе стороны.
— Вот-вот, — обрадовался непонятно чему Бурый. — Иногда они конкретно ебут, и не только тебя. Но и мозг!
— Ничего не знаю. Я трахаю девушек, а не наоборот. Точка, — категорично заявил Панк.
— Онанист! — объявила Гильза. — У нас в команде онанист!
Повисло неловкое молчание. Даже Панк не нашёлся чего сказать.
— Ты имела ввиду сексист? — наконец решил я уточнить.
— А разве есть разница какая-то? — удивилась она.
— Конечно есть, идиотка! — воскликнул Пуля. — Боже, как бы ты вообще дожила до двадцати без меня?
— Чудом! — воскликнула она.
— Чудом… вот именно, что чудом! Ты…
Они продолжили спорить по рации. Я лишь вполуха слушал эту небольшую перебранку между братом и сестрой, поглядывая за отведённой мне стороной. Практически весь восточный лес с чердака мне был отлично виден и хорошо простреливался. Другое дело, что заметить в кустах, которые густым слоем закрывали землю, кого-то было проблематично. В этот момент невольно думаешь о том, что всё-таки всевозможные тепловизоры придумали не просто так.