Однако когда пришла Саки, она практически сразу поняла, что я под кайфом. Каким образом?
— Твои зрачки, — вздохнула она, после чего улыбнулась. — Томми, ты… под кайфом?
— Немного, — не стал врать я. — Я случайно подсел.
— Случайно? — скептически скривилась она. — Ай-яй-яй! Решил по моим стопам прогуляться?
— Нет, изначально пытался избавиться от боли. Меня тут… — я показал руку на которой не хватало пальцев, — немного ранили. На спине тоже не всё слава богу было. Даже двигаться было больно. И вот, теперь я наркоман.
— А-а-а… понятно… Но это всё лечится! — она показала мне большой палец. — Выздоровеешь. Если у меня получилось, то и у тебя получится. Причём ты же не по доброй воле подсел, как я, а из-за боли.
— Будем надеяться.
— Не надеяться, а точно знаю. Ты сильный, да, Эйко? — ребёнок в сумке на её груди в ответ начал издавать нечленораздельные звуки и дёргать её за волосы. — Ох ты моё сокровище, скоро маму лысой оставишь, будешь так дёрга… ай! Эйко! Эйко! Отдай мамины волосы!
Ответом ей был детский смех.
Как же шумно… Я потёр виски, пытаясь взять себя в руки.
— Сильно плохо? — участливо и немного заискивающе спросила Саки.
— Нет, скорее немного раздражение подпирает.
— Ломка?
— Нет, рано ещё, — покачал я головой. — Тут она едва ли не по часам у меня уже расписана, чтоб не сильно мешало.
— Ты в одном предложении, — непонятно чему разулыбалась Саки. — Но всё равно я удивлена, что ты подсел. Эх ты…
Она взъерошила мне волосы на голове.
— Да, что есть, то есть. Надеюсь, что когда на работе всё уляжется, смогу заняться этим плотнее. Ну что, пойдём?
— Идём, — кивнула она и, уже когда мы вышли в подъезд, продолжила. — Я слышала, что Нижнем городе такие страсти творились. Прямо война целая, даже полиция подключилась.
— Было дело, — кивнул я, запирая квартиру на ключ. — Однако сейчас вроде как потише стало. Даже убивают меньше, хотя полиция частит, это да.
— А у нас там очень спокойно, на окраине. Почти не слышно стрельбы даже. Я уже и забыла, когда в последний раз слышала, как кто-то стрелял.
— Повезло, чего ещё скажешь, — пожал я плечами. — Не могу сказать того же про эти районы, но… да, стрельбы однозначно стало меньше.
Замок щёлкнул, недвусмысленно сообщив о том, что я закрыл дверь, и в этот момент я заметил, что в коридоре подъезда мы уже не одни.
Фигура, которую я совершенно не заметил, стояла у самой лестницы, и мне потребовалось пара секунд из-за света, который бил через окно позади неё, чтоб опознать личность.
— Стелла? — спросил я слегка удивлённо. Точно не её я ожидал увидеть сейчас. — Ты чего здесь делаешь?
Она не отозвалась. Смотрела на меня исподлобья красными немного опухшими глазами, не двигаясь с места. Её левая рука была на виду, но вот правая была слегка заведена за спину. И едва я подумал о том, что она могла там прятать, как мои догадки подтвердились.
Стелла подняла пистолет, схватившись за него обеими руками. Он гулял так, что было сложно сказать, целится она в потолок или мне под ноги. Видимо, держала его в первый раз.
— Ты убил Мишу, — просипела она голосом человека, который плакал сутки напролёт. — Ты убил моего Мишу, кусок ты говна, после всего того, что он сделал для тебя.
Она даже не представляла, как это прозвучало из её уст. Вот именно после всего того, что он сделал, я и убил его.
— Успокойся, Стелла, — тихо произнёс я, правой рукой задвигая Саки за свою спину, а левой потянувшись к пистолету за поясом. — Опусти пистолет, и поговорим, если хочешь.
— Ты убил его! — уже громче произнесла она истерическим тоном. — Убил моего Мишу!
— И ты пришла убить меня? Ты уверена в том, что хочешь это сделать? Внизу охрана, и она сразу поднимется на выстрел, — я не врал. Внизу действительно была охрана, которая каким-то образом пропустила её. — И у тебя будет ребёнок, он всем уже успел это рассказать. Неужели ты думаешь, что Бурый хотел бы такого для тебя?
— Но теперь его уже никто не спросит, — всхлипнула она. — Теперь у моего ребёнка нет отца. Гори ты в аду, Томас…
Практически одновременно с её словами я выхватил пистолет и друг за другом прогрохотали в коридоре три выстрела.
Подобное всегда было игрой на время и реакцию, в которой побеждает самый быстрый.
Я оказался не таким быстрым, как хотелось бы.
Стелла успела выстрелить первой, но всего раз, и практически мгновенно за её выстрелом прогремели друг за другом два моих. Попали ли они обе или же всего одна пуля зацепила Стеллу? Это не имело значения — она вскрикнула, выронив пистолет на пол, сделала шаг назад, оступилась и с грохотом свалилась с лестницы. Я же рефлекторно дёрнулся вбок, ещё продолжая целиться в сторону лестничной клетки, полностью поглощённый этой маленькой перестрелкой, даже не подозревая, как сильно облажался. Словно больной ублюдок, ищущий только насилия, вглядывался, в любую секунду готовый засадить ей пулю в голову, чтоб раз и навсегда покончить с этим.
Но все эти мысли пропали, когда до меня донёсся тихий голос Саки, испугав меня до глубины души своей слабостью. Буквально вылил на сознание холодной воды, обращая внимание на то, что я не единственный в этом коридоре.
— Т-Томас… Я…
От её голоса я вздрогнул. Совсем позабыл о ней в это мгновение, слишком сконцентрировавшись на бое.
— Саки?
Я обернулся, страшась увидеть то, что Стелла совсем не промахнулась. Понять, что сейчас по моей вине умрёт совершенно другой, никак не связанный со всем этим человек, который оказался совершенно случайно не в том месте и не в то время.
Саки стояла с напуганным лицом позади меня, прижимая к себе ребёнка. С уголка её губ стекала маленькая струйка крови, а на груди виднелось красное пятно, что с каждой секундой становилось всё больше и больше. В её руках громко плакала Эйко, но казалось, её мама даже не замечает этого.
— Саки?! — бросился я к ней, позабыв обо всём.
— С ребёнком… мой ребёнок… — пыталась она выговорить, задыхаясь и закашливаясь, забрызгивая всё маленькими капельками крови.
Все мысли вылетели из головы. Несколько шагов, и я был уже около неё, буквально выхватывая из сумки на груди плачущую девчушку и вертя её в руках, как плюшевого медведя. Саки же облокотилась на стену, не в силах уже стоять, медленно сползая на пол и наблюдая за мной испуганным взглядом и повторяя одно и тоже:
— Ребёнок… Томми, ребёнок…
А из её рта вытекало всё больше и больше крови.
— Всё… — младенец так кричал, что пугал меня не меньше, чем рана на груди Саки. — Всё в порядке, — наконец смог ответить я. — С ней всё в порядке, она не ранена.
Я почувствовал на какое-то мгновение облегчение, которое сменилось ужасом за жизнь теперь уже самой Саки, которая стала мне действительно родным человеком. Она столько раз шутила на эту тему, но даже не представляла, насколько была близка к правде и ко мне самому. А я не понимал, пока не увидел, насколько хрупкой оказалась её жизнь.
— Не… ранена… — пробормотала она с трудом и улыбнулась. Испуг с её лица сошёл, будто маска, как только Саки поняла, что всё в порядке с дочерью. — Эйко в порядке…
На её лице я видел облегчение. Её дочь будет жить дальше.
Я посмотрел на грудь Саки, где с чудовищной скоростью распространялось большое красное пятно. Такими темпами Саки не проживёт и десяти минут, не говоря о том, чтобы доехать на скорой до больницы. И всё же я не мог сидеть и смотреть на это, сложив руки.
Аккуратно положив плачущую Эйко на пол, я стащил с себя кофту, сел напротив Саки, придавив её к ране, чтоб попытаться хоть как-то остановить кровотечение и выиграть время. Где-то там снизу уже грохотали ботинки поднимающихся сюда ребят, но как же эти суки опоздали.