— Она сказала, пусть спит.
Сердито вздохнув, я подтянула джинсы. Терпеть не могу спать в одежде. Ну, хоть душ я успела принять перед ужином, подумав, что стоит избавиться от запаха Кистенова трико.
— Кери? — позвала я, доковыляв до кухни. Черт бы все побрал, мне бы уже надо было покидать шмотки в одолженный Кистеном микроавтобус и ехать к северу.
Кери сидела за антикварным столом Айви, положив голову на скрещенные руки. Рядом стояла коробка от пиццы с единственным уцелевшим куском и нетронутый пакет чесночного соуса. Все в кухне замерло, и только прохладный ветерок из окна перебирал длинные тонкие волосы эльфийки. Кухня была чище, чем когда-либо после моих упражнений в магии: медная посуда аккуратно составлена в мойку, под ногами чуть похрустывала соль, оставшаяся от защитного круга, и кое-где разбросаны лей-линейные колдовские приспособления и травы из арсенала ведьм земли. Демонская книга лежала открытая на кухонном столе, фиолетовая свечка, сохранившаяся еще с Хэллоуина, погасла у меня на глазах.
Полуденное солнце ярким потоком лилось в окно, за плещущими занавесками визжали и носились пикси, с варварским энтузиазмом рубя в капусту гнездо фейри на ясене. На столе си дел Дженкс, привалившись к полупустой чашке Кери.
— Кери, — еще раз сказала я и потянулась к ее плечу. Она вскинула голову.
—О di immortals, Галли! — пробормотала она, явно не проснувшись. — Прими мои извинения. Твое зелье готово. Чай будет сию минуту.
Дженкс с треском взлетел в воздух, на секунду я отвлеклась на него, и снова повернулась к Кери.
— Кери?! — в ужасе повторила я. Она зовет Алгалиарепта «Галли»?
Она застыла на миг и снова уронила голову на руки.
— О Господи, Рэйчел, — выговорила она. — Минутку…
Я сняла руку с ее плеча. Ей показалось, будто она опять у Ала.
— Прости, — сказала я, чувствуя себя последней свиньей. — Я заснула, а Кистен меня не разбудил. Как ты себя чувствуешь?
Она повернулась ко мне со слабой улыбкой на треугольном личике. Зеленые глаза были усталые и не выспавшиеся. Конечно же, она не спала со вчерашнего утра и валилась с ног.
Прекрасно, — пролепетала она откровенную неправду. Сгорая от стыда, я села с ней рядом.
Блин, Кери, надо было меня разбудить.
— Все хорошо, — повторила она, глядя на вьющуюся над свечой струйку дыма. — Дженкс помог отыскать травы. Он большой знаток.
Подняв брови, я посмотрела на Дженкса — пикси стаскивал шелковую зеленую курточку, в которой он обычно садовничал.
— Думаешь, я стану пить зелье, не зная, из чего оно? — хмыкнул он.
— Тебе помогал Дженкс? — переспросила я. Она пожала плечами.
— Неважно, кто его делал, важно, что ты его можешь активировать.
Устало улыбаясь, она кивнула на снадобье и иглу для пальца. Не слишком торопясь, я направилась к зелью для Дженкса. Пластиковая предохранительная крышечка на игле сломалась с громким треском.
— В палец Юпитера, — посоветовала Кери. — Это придаст чарам силу твоей воли.
Придаст так придаст, подумала я, вялая от недосыпа. Проколов требуемый указательный палец, я добыла три капли крови. Кистен зашевелился в гостиной, когда они упали в сосуд, и поплыл запах жженого янтаря. Дженкс замахал крыльями, а я задержала дыхание, ожидая чего-то странного. А, фиг. Да, мне ведь надо сперва сказать «волшебное слово».
— Готово, — сказала Кери, сползая на стуле.
В кухню добрался Кистен, босой и помятый, я глянула на его тощую фигуру.
Привет, дамы, — объявил он, притягивая к себе коробку с пиццей и переваливая на тарелку последний кусок. Кист был не первый парень, чья зубная щетка стояла у меня в ванной, но только его продержалась так долго, и мне приятно было видеть его у себя на кухне — растрепанного, взъерошенного, спокойного и уютного.
Кофе? — спросила я, и он кивнул, а потом взял тарелку со стола и направился в коридор, задумчиво скребя щетину на подбородке — похоже, еще мало что соображал.
Я так и подпрыгнула, когда он загремел кулаком по двери Айви и заорал:
— Айви! Вставай! Завтрак прибыл, Рэйчел уезжает, а тебе лучше поторопиться, если хочешь увидеть Дженксово преображение.
Да, это тебе не кофе с тостами, сок и цветок, подумала я, услышав возмущенный голос Айви в пару секунд, пока Кистен не захлопнул дверь, прекратив поток претензий. Кери глянула озадаченно, и я качнула головой, давая ей понять, что это все ерунда. Я пошла мыть кофеварку, привернув воду до тонкой струйки, а Кистен хлопнул дверью моей ванной и включил душ.
— Ну что, Дженкс? — намекнула я, ополаскивая кофейник. Со слегка посиневшими крыльями Дженкс перелетел к пятидесятиграммовому тиглю с зельем.
— Мне это выпить?
Кери кивнула.
Выпьешь, а потом Рэйчел произнесет ключевое слово. До тех пор ничего не произойдет.
Ему надо выпить все? — У меня глаза полезли на лоб. — Это же для пикси доброе ведро!
Дженкс пожал плечами:
— Я столько сахарной воды на завтрак выпиваю, — сказал он, и я вытаращилась еще больше. Если он столько пьет, может, нам все равно придется останавливаться каждый час.
Я распечатала пакет с молотым кофе, и густой темный запах ударил в нос, успокаивая. Отмерив сколько нужно, я засыпала кофе в новый фильтр, и добавила еще чуток, краем глаза подглядывая, как Дженкс тянет время. Наконец он доволокся до стола и зачерпнул приемлемую для пикси порцию крохотным стаканом. Свою капающую зельем чашу он осушил одним глотком и весь скривился.
Включив кофеварку, я присела на край стола, скрестив руки.
Как оно на вкус? — поинтересовалась я, помня о собственном уже выпитом снадобье. Я надеялась, он не скажет: «Как твоя кровь».
Хм… — Дженкс зачерпнул еще стакан. — Как осенний сад, когда люди жгут листья.
Пепел? Ну кру-у-уто.
Задрав подбородок, он проглотил зелье и повернулся ко мне,
— Тинкины страсти, может, ты не будешь здесь стоять и пялиться, а?
Скорчив рожу, я слезла со стола.
— Сделать тебе чаю? — спросила я Кери. Занятие будет, чтобы не особо пялиться, но и не уходить. Вдруг у Дженкса аллергия вылезет или еще что не так пойдет?
Едва уловимо изменив позу, Кери восстановила королевскую осанку — мое предложение словно включило в ней другую модель поведения.
— Да, благодарю, — осторожно сказала она.
Я шагнула к мойке и налила воды в чайник, морщась от звуков, издаваемых Дженксом. Плеск воды словно оживил Кери, она встала и принялась прибирать кухню.
— Я сама, — возмутилась я, но она проследила мой взгляд на часы над мойкой. Опаздываем, блин.
— Мне нетрудно, — сказала она. — Тебе предстоит долгий путь, а мне ничего делать не придется, кроме как… — Она печально глянула на кухню. — Кроме как спать. Мне надо тебя благодарить. Замечательно было готовить такие сложные чары. Одна из моих вершин.
Гордость ее была очевидна, так что я зажгла огонь под чайником, встала у стола и принялась смотреть как Дженкс, давясь, изрыгает все новые ругательства. Интересно, неужто у него неисчерпаемые запасы? Наконец любопытство заставило меня спросить:
— А как оно, быть фамилиаром Ала?
Кери едва не засыпала, стоя у мойки с пустой чайной чашкой в руках.
— Он властный и жестокий, — тихо сказала она, опустив взгляд на свои тонкие руки, — но мое происхождение делало меня единственной в своем роде. Он любил мною хвастаться, и потому хорошо со мной обращался. Когда я перестала сопротивляться, он нередко проявлял ко мне любезность и внимание, когда мы оставались наедине.
Мне припомнилось ее смущение, когда мы заговорили о любви Ала к облику английского джентльмена. Они жили бок о бок больше тысячи лет, и жертве выпадало несметное число возможностей влюбиться в ее мучителя. Это ласковое прозвище… Я попыталась поймать ее взгляд, но она отвела глаза в сторону.
— Сейчас вернусь, — сказал Дженкс, хватаясь за живот. — От этой дряни ссать хочется как жабе.
Я поежилась, когда он тяжело поднялся в воздух и прогудел мимо Кери к дыре в сетке. Но у меня глаза полезли на лоб, когда я на тигель глянула. Он был наполовину пустой. Господи, да он хлещет быстрее студента.