Он остановился. Прислушался. На город опустилась тишина. Неестественная тишина. Ни одного движения вокруг, только его сердце бешено колотилось.
А потом прямо перед собой он увидел ее, Девочку - залитую неземным свечением оранжевых фонарей. Она неподвижно стояла и смотрела на него, в коротеньком черном платье, с бледным личиком и глазами, полными подобия грусти. Она крепко прижала к себе забинтованную куклу, а потом насмешливо ускользнула вдаль по темной аллее.
Сэм бросился за ней, рванул по аллее и выскочил на улицу в дальнем конце. Все магазины были закрыты. Уличные огни потушены. Целая улица погрузилась в неестественный душный сумрак.
А там, кажущаяся лишь бледной фигурой в темноте, неподвижно стояла, взирая на него, Девочка с Заставки.
- Зачем ты делаешь это? - прокричал ей Сэм. Его глухой голос поглотила отвратительная чернота. - Что за чертовщину ты мне пытаешься сказать?! Почему просто не подойдешь ко мне?!
Он широкими шагами начал приближаться к ней, расправив плечи и крепко сжав челюсти. Темнота, казалось, не просто приглушала его голос, но и сковывала тело, как вязкая жидкость, замедляла движения, тащила его назад, утягивая в могилу. Он пробивался вперед.
- Я знаю, что это не по-настоящему!
Он еле мог шевелиться, с такой тяжестью давила на него назойливая темнота.
- Хватит уже головоломок, маленькая дрянь! Выкладывай! Облегчи душу. А потом проваливай навсегда из моей головы, оставь меня в покое!
Девочка с Заставки не шевельнулась. Ее бледное лицо было смутно подсвечено.
- Мое место рядом с Энни! А ее место рядом со мной! И когда я выбрал вернуться обратно, в это время, в 73 год, я все сделал правильно! И ты не сделаешь и не скажешь ничего, что заставило бы меня изменить свое мнение!
Он пытался настичь ее, но был уже повален на колени невидимым прессом, прижимающим его к земле. Он сопротивлялся, но для него это оказалось слишком тяжелым. Его будто завалило огромной лавиной из мокрой грязи, она крушила его тело, заполняла рот, выжимала из легких воздух.
Будто он был похоронен заживо...
А потом все довольно неожиданно изменилось. Кошмар наяву исчез. Пустынная центральная улица снова кишела людьми и машинами. Он увидел огни ночных газетных киосков и алкогольных магазинов, расцвеченные витрины ресторанов и кафешек, ярко светящийся вход в кинотеатр, где сейчас шел "Иисус Христос - суперзвезда". Девочку с Заставки нигде не было видно. Манчестер снова стал обычным Манчестером. А снаружи греческой таверны Элени стояла Энни, притопывая ногами, чтобы не замерзнуть в ожидании. В эту минуту она казалась эмблемой самой Жизни как таковой. Сэм вытолкнул из мыслей жуткие воспоминания об удушье и смерти, поправил пиджак, провел рукой по волосам - и зашагал вперед, решительный, непримиримый, не поддавшийся самым худшим кошмарам, которые могла принести ему Девочка с Заставки.
Сегодняшний вечер не для соплячки с куклой в руках. Сегодняшний вечер для меня... и для Энни.
А когда Энни повернула голову и заметила его, ее улыбка неожиданно разметала все ужасы и страхи, будто снегоочиститель прошел по сугробу.
Таверна Элени была подлинно греческой лишь постольку, что в ней присутствовала мусака в меню, а на заднем плане бесконечно крутилась мелодия из "Зорбы". Еще там на стенах висели пустые бутыли из-под сангрии, а под сомбреро болталась пара кастаньет, что создавало весьма путаное представление о жизни и культуре Греции[14]. Но при всем этом, еда была сносной, атмосфера приятной, и Энни выглядела счастливой и расслабленной, а больше Сэма ничего и не волновало.
- Не думаю, что наш официант и в самом деле из Греции, - по секрету поведал он, подливая вино в бокал Энни.
- Он разговаривает, как грек, - сказала Энни.
- Вроде того. Как-то необычно. Но только с посетителями. Я слышал, как он орал на шеф-повара на кухне. Там он разговаривал, как Бобби Чарльтон[15].
- У них есть модель каких-то старинных строений, - сказала Энни, указывая на туристическую рекламу в нише.
- Энни, это модель Коллизея, - сказал Сэм. И добавил: - Знаешь, мы могли бы посмотреть на него вблизи. Вместе.
- Да и так все видно, Сэм, прямо отсюда.
- Нет-нет, я про настоящий. В Риме.
Она, поддразнивая, улыбнулась ему.
- Я возьму тебя в Рим, - пообещал Сэм. - Как тебе такое?
- Туда далеко ехать, Сэм. И дорого!
Сэм открыл было рот, чтобы сказать, что они могут просто смотаться туда на выходных - и вспомнил, что на дворе 1973 год, и позволить себе между делом съездить в Рим скромные детективы вроде него не в состоянии.
- Я свожу тебя туда когда-нибудь, - пообещал Сэм.
14
Мусака - греческое блюдо, рубленая баранина с баклажанами, "Грек Зорба" ("Alexis Zorbas") - фильм 1964 г., мелодия "национального танца сиртаки" из которого настолько на слуху, что услышите - сами удивитесь.
Вино Сангрия, кастаньеты и сомбреро - безусловно, испанские приметы.
15
Бобби Чарльтон - выдающийся футболист, большую часть карьеры - капитан Манчестер Юнайтед