- Одна из опасностей этой работы.
- Я знаю. Но тут другое. - Она замолкла, затерявшись в своих мыслях, а потом, осторожно подбирая слова, заговорила с величайшей осмотрительностью. - Я скажу тебе. Те чувства, что я испытываю, Сэм... те страхи... Они у меня уже некоторое время, просто как будто носятся где-то в голове. Я вроде как не обращала на них внимания. Но все поменялось, когда медсестры позвали меня взглянуть на Трэйси Портер. Она только поступила - ее совсем недавно избили. Я пришла сюда и... я ощутила это даже раньше, чем зашла к ней в палату.
- Что, Энни? Что ты почувствовала?
- Что что-то не так. То есть, по-настоящему не так. Знаешь, какое чувство бывает, когда телефон вдруг звонит в три часа ночи? Как сердце чуть не выпрыгивает изо рта, потому что знаешь, просто знаешь, что это должно быть чем-то ужасным? Ну вот, у меня было чувство, в чем-то похожее. Я даже еще не дошла до палаты, куда ее положили, в мое сердце уже колотилось, Сэм, колотилось как ненормальное, и все ладони были влажные, как будто я собиралась с силами, чтобы... чтобы из самолета выпрыгнуть, или что-нибудь такое. И с чего бы? В смысле, какого вообще черта?
Она посмотрела Сэму в лицо, чтобы проверить, что он следит за ее словами. Сэм ничего не говорил, всего лишь не спускал с нее глаз и ободряюще сжимал ее руку.
Энни перевела дух и продолжила. - В общем, в любом случае. Я старалась думать лишь о работе, и зашла в комнату, а там в постели лежала Трэйси, у нее было распухшее лицо и глаза, наполовину заплывшие от синяков. Ты же помнишь фотографию. Дело в том, Сэм, что я раньше видела вещи и похуже. Сотни раз. Как и ты. Как и все мы, полицейские разбираются с этим каждый день. Но это меня расстроило по-настоящему - совсем по-настоящему. Я так испугалась, будто это меня следующую должны так же отколошматить.
- Почувствовала беззащитность? - спросил Сэм.
- Да! Беспомощность. И мне страшно по-настоящему, все время хочется оглянуться, нет ли кого за спиной. Почему я так себя чувствую, Сэм? Почему это меня так задевает?
Сэм вздохнул и неуклюже заерзал. Что он мог сказать? Как он мог рассказать ей, что где-то там что-то приближается в темноте - что-то злобное, что-то нечеловеческое - что-то, знающее Энни по имени, так же, как и Сэма, и со всей своей мощью и злостью направляющееся к ним? Как он мог рассказать ей, что видел его мельком, этого Дьявола во Тьме? Как он мог сказать, что это из него, из его подсознания, что-то подбирается к ней?
- Ты сказала, тебе это снилось, - сказал он. - Можешь рассказать?
Энни нервно засмеялась: - Я должна для этого лечь на кушетку, а ты будешь сидеть рядом и делать записи?
Сэм улыбнулся: - Я не мозгоправ, Энни, но считаю, что способен понять, что ты скажешь, лучше, чем кто-то другой. Ну же, скажи мне - что тебе снилось?
- Все это сбивает с толку, понимаешь, все эти сны. Сначала я изо всех сил старалась забыть их, потому что просыпалась в ужасе, как когда-то в детстве после ночного кошмара. Но потом, когда они все продолжались, я попыталась запомнить их, чтобы понять. Они вечно перепутаны, Сэм - все эти картинки, которые на поверхности, как будто пытаешься смотреть одновременно BBC1, BBC2 и ITV.
- Просто дождись, пока подключат кабельное... - пробормотал себе под нос Сэм.
- Я помню лишь отдельные моменты. Картину. Ощущение. Я достаточно хорошо разбираюсь в психологии, чтобы знать, что всякие значения снов спрятаны глубоко в деталях.
- И ты помнишь какие-нибудь детали, Энни?
Закрыв глаза и вызывая в памяти жуткие картины своих кошмаров, Энни мягко произнесла: - Иногда мне снится, как все гниет. Везде копошатся черви. А иногда мне снится... - Ее брови нахмурились. - ...Иногда мне снится мужчина... Мужчина в костюме... В таком костюме-неру, какие носили в шестидесятых...
Сэма почти передернуло.
- Костюм-неру, - прошептал он. - Без воротника, без лацканов...
- Именно такой. Мужчина во сне всегда одет в костюм-неру. Дорогой, строгий... Я не вижу его лица, но я боюсь его, потому что...
Во рту у Сэма пересохло. Он с трудом сглотнул и спросил: - Почему? Почему ты его боишься?
- Не знаю, - нахмурила она брови. - Как будто... Это как будто... Иногда мне кажется, что он мой...
Энни совершенно неожиданно коротко вдохнула и села прямо. Ее рука потянулась к груди, будто она хотела ощутить свое сердцебиение.
- Она здесь, - прошептала Энни. - У меня то же чувство, что и раньше...
Сэм проскользил взглядом по коридору больничной приемной и заметил хрупкую молодую женщину, почти девочку, неуверенно двигавшуюся среди мелькавших туда-сюда медицинских работников и пациентов. На ней были вылинявшие джинсы с заплаткой в горошек, неумело пришитой на колено. Туфли на каблуке и толстой подошве делали ее походку слегка неровной, будто она еще не совсем научилась ходить в них, а бесформенная куртка с мужского плеча, так или иначе, лишь подчеркивала своей громоздкостью хрупкость девушки.