– Нет, нет, нет, нет. Ничего этого нет. Все – обман, – прорычала я, – этого-этого нет. Это неправда! – заорала я что есть мочи. – Я – я просто буду читать! Мне просто нужно читать… Все-все будет хорошо… просто нужно читать дальше!
– Блю… пожалуйста. Посмотри на меня! – вскричал Энтони.
Я открыла книгу на одной из первых страниц и начала читать.
Тото в ужасе забился под кровать, и Дороти, как ни пыталась, никак не могла его вытащить. Насмерть перепуганная тетушка Эм подняла тяжелую крышку погреба и спустилась вниз. Дороти наконец поймала Тото и уже собиралась последовать за тетей. Но добраться до двери не успела: домик так сильно качнуло порывом ветра, что девочка упала на пол.
Эти строки заполнили мой разум, пустили в нем корни. Читай, Блю, читай.
– Блю! Ответь мне! Я… я знаю, что ты расстроена. Но, пожалуйста, поговори со мной!
Только я не издала ни звука. Молча перевернула страницу в надежде, что какое-нибудь другое чувство появится в моей душе. «Пожалуйста, просто не мешай мне читать», – подумала я. Пожалуйста, не мешай мне читать и просто оставь меня в покое.
Прошло время, и постепенно Дороти немного успокоилась; но она чувствовала себя очень одиноко, а ветер выл над ней так громко, что она чуть было не потеряла слух.
Именно тогда демон отчаяния прокрался в меня. Забрался в вены, проник в артерии. С тех пор он живет во мне и никогда уже не уйдет. Это он отнял у меня способность и желание говорить.
Энтони отвел меня обратно к Дейзи, в квартиру, где мы раньше жили с Олли. Джеймс, которому теперь принадлежал ресторан отца, вышвырнул Дейзи и быстро нашел ей замену. Он, наверное, и кухню-то теперь использовал исключительно для встреч с такими же отвратительными скользкими ублюдками, как он сам.
Дейзи начала сходить с ума. Она не могла оставаться в квартире, где все напоминало об Олли. И через две недели мы просто уехали. Из города. Сели на автобус до Флориды, где меня отправили в школу и все такое прочее. В школе меня определили в спецкласс, потому что я «умственно неполноценна», как они сказали мне, и потому что я «не в состоянии адаптироваться к изменениям и не способна общаться с другими детьми». Другими словами, меня обозвали социопатом. Очень бы мне хотелось, чтобы они видели, как Дейзи каждый вечер нюхала белый порошок со стола в кухне, истерически плакала, когда убирала нашу крошечную квартирку или как готовила еду и тут же выбрасывала ее. Пожалуй, в таком жутком состоянии я ее до этого не видела никогда. Пять лет. Пять лет мы жили среди этого ужаса.
Да, доктор, именно во Флориде Дейзи начала принимать наркотики. Была готова на что угодно, чтобы получить дозу. Иногда она не возвращалась домой неделями. На завтрак мне приходилось есть желе, потому что холодильник был пуст, а все деньги уходили на ее дерьмо. Вы же понимаете, доктор, не я принимала наркотики – так почему же вы не видите, что я не сумасшедшая?
У нее был специальный металлический чемоданчик для наркотиков. Однажды я искала туфли и наткнулась на него. Я искала везде, а потом вспомнила про ее комнату. Покопавшись в шкафу, я залезла под кровать и нашла блестящий металлический чемоданчик. В нем не было ничего, кроме пары смятых долларовых банкнот и нескольких пустых полиэтиленовых пакетиков.
Иногда Дейзи пыталась бросить. И тогда начинался кошмар – она вся покрывалась капельками пота, а когда я открывала окна, ей становилось холодно, и она начинала трястись, и мне снова приходилось закрывать окна и включать отопление.
Дейзи доставала деньги, продавая наркотики. Пока мы жили во Флориде, она успела задолжать слишком многим дилерам, так что мы сбежали из города и переехали в Марлинвилл. Она так и не вернула никому долги. Она снимала напряжение тем, что разрушала свой разум наркотиками, а я – тем, что восстанавливала мир каждый раз, когда переворачивала новую страницу.
Когда Дейзи сидела на наркотиках, она была воплощением зла, разрушительной, жуткой и отвратительной, словно злая ведьма. Я никогда бы не осмелилась сказать это вслух. Но мысленно я называла ее демоном-разрушителем каждый раз, когда она смотрела мне в глаза. Только она не такой демон, как те, которые живут в моем мозгу, доктор. Нет, нет. Дейзи хуже. Дейзи смертельно опасна. Дейзи – моя мать.
5
Я никогда не дралась с Дейзи. Никогда не кричала на нее, злясь, что она наркоманка. Я никогда не прятала порошок, чтобы она смогла бросить. Я просто никогда не обращала на нее внимания. Как будто все это было дурным сном. Я пряталась в своем идеальном мире. Как мне это удавалось, спросите вы? Все просто – у меня есть книга.