( Мужчина резко развернулся и посмотрел, на дверь. Ему показалось, что он услышал шорох. Никого! Он медленно повернулся обратно. Достал еще одну сигарету и прикурил.)
Позже, когда все улеглись, Пашка лежал в своей кровати и прижимал к носу пакет со льдом. Я встал и направился в его сторону. Он наблюдал за мной. Он боялся.
- Как нос? - спросил я его шепотом, чтобы никто не услышал.
- Что? - проскулил он
- Я тебе еще раз врежу если будешь тупить. Как нос? - повторил я.
- Вроде в порядке.
- Ясно. В общем, слушай, если еще раз - это повторишь, пеняй на себя, - пригрозил я ему тогда. - К тебе больше никто не подойдет. Ты веришь мне?
Он кивнул.
С тех пор, он не отходил от меня ни на шаг.
Прости меня Пашка! Прости! Лучше бы я вообще не подходил к тебе. вгижииж
( Мужчина судорожно вздохнул)
Мало времени, я чувствую, что осталось совсем немного, но я постараюсь закончить то, что начал и тогда вы всё узнаете. Всё!
Через три года мы сбежали из детдома. Ночевали в подвалах. Ели всякую гадость. Я снова начал воровать. Пашка помогал мне. Я научил его, как можно легко вскрыть замок. Помню, как-то мы решили ограбить киоск, для Пашки - это было, что-то типа боевого крещения. Он вставил инструмент в замочную скважину, замок щелкнул и дверь открылась. Мы вынесли коробок пять разных напитков.
- Неделю будем пить по-черному, - сказал я тогда, - пока полностью не сдохнем. А на третий день - верь мне!- мы обязательно, просто категорически воскреснем.
- Надеюсь, не без помощи хорошего пива, - добавил Пашка.
Вот так прошли еще пять лет. Мы постоянно перемещались из города в город. Снимали квартиру, где обговаривали план следующего налёта и снова с чемоданами в путь. Но больше всего, мы мечтали. Мечтали о том дне, когда нам не придётся заниматься тем, чем занимались. Пашка, на свою часть доли, хотел купить дом, обзавестись женой, детьми, а я мечтал о машине. Я всегда носил с собой плакат моей малышки. Мерседес. Да - это всё, что я хотел. Каждый раз, перед сном, я долго смотрел на плакат. Я представлял себя внутри салона, как на бешеной скорости несусь по трассе. И - это чувство свободы. Независимости. Всё равно ты будешь моей, думал я тогда.
И этот день настал. В последний наш совместный вечер, (после чего пожав друг другу руки и разошлись бы по разным сторонам), мы провели в баре.
- Давай еще одну, - сказал я Пашке.
- Точно?
- Да, - кивнул я.
Пашка снял из колоды карту и кинул мне.
- Чёрт перебор.
- Двадцать одно, - улыбнулся Пашка
- Жулик, ты поменял карты, с тобой невозможно играть, - сказал я, прикуривая сигарету, - всё я пас.
Пашка рассмеялся, складывая карты в стопку. Рядом расхаживала симпатичная официантка с внушительными формами.
- Ну, как на счет того, что я предложил, - спросил Пашка, вырывая меня из похотливых фантазий.
- Всё решено. Разбегаемся.
- Я знаю, но мы можем за раз навариться намного больше, чем за последний год.
- Не знаю, такие дома обычно стоят на сигнализации.
Пашка предложил ограбить дом вдовы. Она была женой какого-то богатого мужика, не знаю кого, но он умер и теперь она одна живёт в роскошном особняке.
- Через сигнализацию можно проскочить. Я знаю, как это сделать,- настаивал Пашка.
- Не знаю, сомневаюсь я на счет этого дома, чутье меня никогда не подводило.
- Ты больше наговариваешь. Вспомни, хоть раз нас застукали? Решайся. Это золотая жила. Ты сможешь не только купить машину, но и в придачу крутую магнитолу.
Пашка, сукин сын, знает, на что надавить, подумал я. Да, я мечтал об этой крошке и хотел отделать её по высшему разряду.
- Возможно, ты прав, - начал я неуверенно, - возможно прав.
- В общем, я всё узнал. Провернуть всё можно сегодня. Она уезжает на благотворительную встречу и отсутствовать будет очень долго, мы всё успеем.
Я размышлял. Всё-таки получить хороший навар, а тем более на некоторое время залечь на дно не отказывая в себе ни в чем, предложение заманчивое.
- Хорошо сегодня вечером. Раздавай карты и без жульничества, - помахал я перед его носом пальцем.