— Ты не можешь пропускать плановые визиты, бабуль, — Бишоп слегка повысил голос, и я услышал эту фразу и беспокойство в ней. — Это же важно.
Женщина заговорила, склонив голову набок, и я мог представить, как она успокаивает гиганта и обещает, что она в порядке.
— Эй! — я подпрыгнул и обнаружил Эзру, который подкрался ко мне. — Мне сказали, что Сабель договорит со своим адвокатом минут через десять, так что мы можем подождать и скоро забрать его обратно. Я пойду за колой из автомата в комнате для персонала. Тебе что-то надо?
Я был в шоке от того, что он потрудился спросить.
— Не, ничего не нужно. Я тут побуду.
Он зашагал прочь еще до того, как я договорил. Да, Эзра определенно не был моим любимчиком, и я надеялся, что меня не слишком часто будут ставить в пару.
Я переключил внимание обратно на Бишопа и женщину, которую он назвал бабулей. Его голос снова понизился до неразборчивой громкости, но просто смотреть на них уже было по-своему озарением. Бабуля (видимо, так он называл свою бабушку), достала фотографии из маленького пластикового пакетика — я и не заметил, что она принесла их с собой. Меры безопасности здесь были строже, чем в Ай-Макс, так что я не удивился бы, узнав, что ее сумочка и другие личные вещи где-то хранились на протяжении ее визита.
Она стала прикладывать фотографии к окну, одну за другой. Из-за расстояния и угла, под которым я смотрел, я не мог разобрать, что там, но у Бишопа это вызвало сильную реакцию. Он дотрагивался до каждой фотографии через стекло. Огромные пальцы двигались по поверхности и прослеживали линии, которых я не видел. Она позволяла ему неспешно рассмотреть каждый снимок и только после этого показывала следующий. Процесс продолжался. Фотографий было, пожалуй, больше двадцати, и Бишоп каждую рассматривал как драгоценность.
Когда он разглядывал десятое или двенадцатое фото, я заметил одну-единственную слезу, скатившуюся по его щеке и упавшую с подбородка. Он не стер ее. Это была лишь первая из многих. Осматривая остальные фото, он так и плакал беззвучными слезами.
Когда он посмотрел на последнюю, женщина сложила их обратно в пластиковый пакетик и прижала дрожащие пальцы, запечатывая застежку сверху. Бишоп воспользовался этим моментом, чтобы вытереть глаза и щеки. Он шумно выдохнул, отбрасывая эмоции, вызванные фотографиями, но в процессе повернул голову и заметил, что я смотрю на него.
Наши взгляды встретились на долю секунды. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть уязвимость мужчины, которого я боялся в свою первую неделю здесь. Осужденные преступники редко давали кому-то увидеть в себе человека, ту неприкрытую часть себя, что они изо всех сил скрывали каждый день.
Если Бишоп был недоволен тем, что я увидел эти эмоции, то никак не выдал этого. Он с трудом сглотнул, расправил плечи и повернулся обратно к женщине за окном.
Я задержался слишком надолго и увидел нечто личное, что не имел права видеть. Чувствуя вину, камнем осевшую в нутре, я осмотрелся по сторонам, мечтая, чтобы Эзра поторопился, и мы перешли к другим своим обязанностям.
Глава 5
В пятницу перед моим выходным Хавьер застал меня, когда я уже доставал рюкзак из шкафчика в конце моей смены. Я не работал с ним после той первой недели месяц назад, и это разочаровывало, поскольку он был неплохим парнем, с которым я не прочь подружиться. Мы много раз виделись мельком, и это уже плюс.
— Эй, приятель, есть планы на выходные?
Я закинул рюкзак за плечо и захлопнул шкафчик, после чего запер замочек.
— Не особо. Думал приготовить что-нибудь на гриле и разобрать последние коробки. Если уж совсем вдохновлюсь, займусь покраской стен.
— Все еще разбираешь вещи?
Я усмехнулся.
— Ага. Самые нужные вещи уже разложил, а с остальное оставил на потом.
— Ну, если нужна помощь, я не против. Сомневаюсь, что умею обращаться с кисточкой, но могу попробовать. Я хотел пригласить тебя к себе попить пива, но если ты планируешь готовить на гриле, то я не откажусь ни от чего жареного. Пиво я могу и к тебе принести.
— Было бы здорово. Я буду рад компании. Но ты не обязан помогать с покраской, я не буду просить тебя о таком.
Мы обменялись номерами и вместе пошли на парковку.
— Ну так как дела? Все нормально? Работа нравится?
— По большей части да. Реальных проблем нет. Жалоб тоже нет. Ребята неплохие и помогают, — за исключением Эзры, но я решил не жаловаться на коллег, пока не узнаю их получше. Может, у Эзры просто выдалась дерьмовая неделя или какие-то проблемы в личной жизни. Я не хотел судить кого-то по первой встрече.
— Все ребята вполне неплохие. Есть некоторые... — Хавьер умолк и пожал плечами.
— Но ведь такие везде есть?
— Кто бы сомневался.
— Кто бы, да не я, — я показал на свой джип. — Значит, завтра вечером? В пять нормально?
— Идеально. Скинь свой адрес сообщением, и мы с холодным пивком будем у тебя.
Мы стукнули кулаками друг о друга, и Хавьер пошел к своему грузовику.
Дорога домой становилась знакомой, а значит, мне уже не надо было так много внимания уделять маршруту, и можно было подумать о моем дне, неделе и вообще о происходящем.
Поведение Эзры беспокоило меня во все дни, что я с ним работал. Я за годы работы встречал и других надзирателей, которые грубо обращались с заключенными, но это не означало, что я соглашался с таким, или что мне это нравилось. Мысли об Эзре быстро сменились мыслями о Бишопе и визите его бабули.
Я гадал, что это были за снимки. Такие, что заставили здоровяка плакать. Я гадал о том, что связывало его с этой женщиной. И наконец, уже не в первый раз я задался вопросом, что он совершил, чтобы оказаться в камере смертников.
Мой интерес и любопытство к этому мужчине начинали меня беспокоить.
Сколько бы я ни говорил себе, что не надо узнавать его историю, какая-то часть меня считала, что это стоит сделать. Сам того не планируя, я начал питать слабость к этому заключенному и уже не считал его грозным или запугивающим, а это огромная проблема. Мне надо напомнить себе, что он опасный преступник, и не позволять себе вестись на эту личину нежного, мягкого человека, проливавшего слезы за разговором с пожилой старушкой.
Некоторые надзиратели привязывались к заключенным или дружили с ними. Это всегда плохая идея, но иногда это становилось неизбежным, когда ты день и ночь проводил рядом с этими заключенными. Особенно если они цеплялись к тебе, болтали, делились прошлым. Их истинная природа пряталась за фальшивым фасадом, и большинству людей сложно было подавить в себе сочувствие. Я всегда считал, что мне хорошо удается отстраниться. По какой-то причине Бишоп пробрался ко мне под кожу, и это странно, потому что наше общение сводилось к минимуму. Но было в нем что-то.
Добравшись домой, я снял униформу и принял душ, пока старые трубы дребезжали и стонали в стенах. Угнетающая жара конца июня давала о себе знать, и центральный кондиционер в доме нихрена не справлялся. На этой неделе я решил, что надо вызвать мастера, чтоб взглянул на кондер. Первое время после переезда мне нравилась теплая погода, но жара набирала обороты намного быстрее, чем я ожидал. Намного быстрее, чем это бывало дома.
Надев спортивные шорты и футболку, я достал из холодильника ледяную банку кока-колы и отыскал свой ноутбук в гостиной. Плюхнувшись на диван, я посмотрел на беспорядок вокруг. Банки краски, кюветы и старые простыни выстроились вдоль стены у переднего окна, ожидая, когда я наберусь сил, чтобы освежить интерьер дома. Пока что я был слишком вымотанным, чтобы утруждать себя такими вещами. Я не ушел дальше покупки необходимых материалов.
Возле внутренней стены у кухонной двери все еще стояло несколько коробок. Шкаф-стенка по большей части пустовал, если не считать древней стереосистемы, которую я возил с собой еще со старших классов. Она же работала, так зачем от нее избавляться? Тут пока не было личных штрихов — ни фотографий на стенах, ни комнатных растений; освещение было скудным, эркерное окно без штор оставалось грязным.
Я решил, что на этих выходных приложу больше усилий.
Я включил телевизор для фонового шума и закинул ноги на старый шаткий журнальный столик, принадлежавший моим бабушке и дедушке. Я устроил ноутбук на коленях и включил его.
Выяснить причины, приведшие к аресту заключенного, было просто, если всего лишь поискать. Техасское Управление Криминального Правосудия имело сайт, где перечислялись все преступники, их преступления, дата ареста и дата прибытия в отсек смертников в Полански, а также список прошлых правонарушений, если таковые имелись. Там не приводились лишние детали, но получив нужные крупицы информации, можно без проблем нагуглить подробности.
Первым делом я открыл список мужчин, в настоящее время отбывавших срок в отсеке смертников Полански. Некоторые имена были знакомыми. Поскольку я работал только в отсеке Б, многих заключенных я не знал.
И пусть это не должно было удивить меня, но когда я нашел имя Бишопа в длинном списке и кликнул на него для подробной информации, слова на экране вызвали у меня мурашки. Там значилось:
Имя: Бишоп Ндиайе #787239
Предыдущий род занятий: неизвестно.
Предыдущие аресты: нападение с отягчающими обстоятельствами. Взлом с проникновением.
Описание инцидента: 13 апреля 2001 года убил свою бывшую девушку и ее пятилетнего сына.
Соответчик: Исайя Гордон
Раса и пол жертв: чернокожая женщина и чернокожий мужчина.
Долгое время я мог лишь смотреть на слова на экране. Я и до поиска знал, что преступление Бишопа наверняка будет включать в себя убийство (это само собой разумелось, раз он оказался в камере смертника), но факты, ясно изложенные на экране моего компьютера, просто не увязывались с реальностью. Как бы я ни пытался, я не мог представить его в роли убийцы.
Убил свою бывшую девушку и ее пятилетнего сына.