Руки вывернулись в суставах, босые изящные, девичьи ноги оторвались от земли. Девушка-легенда повисла в воздухе. Помощники палача тут же закрепили на ногах увесистый груз.
Палач внимательно смотрел на тело жертвы. От страшной боли в плече, проваливался рельефный пресс, мускулистое девичье, нетипичное для средних веков загорелое тело, стало потеть. Да она чувствует боль, но какая нужна выдержка, чтобы при этом белозубо улыбаться.
Истязатель спросил:
- Назови имена своих помощников в Бургундском стане!
Жанна в ответил плюнула. Палач, хотя в него и попало, даже не шевельнулся, на его уродливом, бородатом, почти черном лице играла ухмылка:
- Значит в молчанку играем. Хорошо девушка сейчас я тебе помогу.
Палач достал шомпол и воткнул его в рану, после чего начал крутить. Лицо девушки покраснело, с него стал стекать и капать пот, мышцы непроизвольно сокращались, дыхание тяжелое, прерывистое словно после длительного бега. Но что удивительно, улыбка не сходила с ее уст.
Палач досверлил до конца, а затем резко выдернул: зрачки глаз у Орлеанской Девы сузились, но улыбка стала еще шире!
- Крепкая баба! Настоящий батыр! Ну ничего, я заставлю тебя кричать. - Истязатель принялся раскаливать шомпол на бледно-рыжем огне, помощник ката снял с пламени щипцы. Кусая часть стала красной от жара.
Самый смелый человек мог бы утратить мужество, но Жанна смотрела на это так, словно перед ней расстилался стол с яствами.
Палач безбожно фальшивя, пропел:
- Женская ножка, поджарим немножко!
Взяв в руки щипцы, истязатель прикоснулся раскаленным железом к девичьей круглой, слегка запыленной пятке. Он выбирал наиболее чувствительные места на стопе Орлеанской Девы. По помещению разнесся запах паленого мяса. Палач потянул его носом:
- Это очень приятно!
Истязатель действовал аккуратно, распределяя ожоги равномерно по всей подошве. Когда жар слишком уж силен, то сгорает не только кожа, но и нервные окончания, так что в данном случае, нужно большое искусство в причинении боли. Жанна вела себя героически, не издавала и стона, то что ей больно выдавали глаза и капающий пот, но на лице играла улыбка.
Палач, тем временем принялся ломать пальчики.
- Аккуратно, тебе девчонка будет очень приятно!
Жанна произнесла с презрением:
- А что? Как мужик ты не можешь!
Длинные руки палача были сильны. Пальцы трещали, истязатель начал с мизинца. Когда раскаленное железо, ломает ногти и пальчики, это чудовищно. Слышится хруст. Жанна пробует дернуться, но ее ноги надежно скованы, а каждое звено цепи, толщиной с большой палец ноги. Даже ее, закаленные крестьянским трудом и тяжелыми боями мускулы, не в силах порвать столь прочные стальные оковы.
Сломав мизинец палач, довольно хрюкнул:
- Я молодец! Ты девочка, ловишь наслаждение!
Жанна стоически фыркнула:
- Неплохо, только железо слишком холодное!
Палач ответил:
- Да ничего страшного! Я еще тебя поджарю!
Истязатель медленно сломал, прокручивая вокруг своей оси средний палец. Красивые пальцы у Орлеанской девы, длинные, ровные, изящные. Кости крепкие, сломать не легко и палач от усилия даже вспотел. С покатого лба скатилась капелька пота и упала на раскаленные щипцы. Пахнут ноги молодой и сильной девушки, очень приятно. Такую любить большое удовольствие. А мучить, это еще лучше. Вот дошла очередь до большого пальца босой ноги. Правда сил сломать не хватает.
Жанна скрывая муку, сердито рявкнула:
- Ну как слабачье! Не можешь косточку сломать!
Палач плаксиво ответил:
- Ну ничего, вам помогут!
Громадный помощник истязателя подсунул специально приспособление. Большой палец сжало, послышался треск. Палец сломался, палач удовлетворенно произнес:
- А теперь левую ногу!
Процесс пытки весьма приятен. Кости ой как трещат, да еще пылает сожженная кожа. Девушка-легенда терпит, и даже высунула, дразня живодеров язык.
Палач с натужной лаской говорит:
- Если ты во всем признаешься, выдашь сообщников, мы прекратим пытку и будем тебя лечить.
Жанна, давшимся ей с таким трудом равнодушным тоном, ответила:
- Что мне ваша боль!
Покончив с ломкой пальцев на ногах, палач хотел взяться за руки, но врач остановил его: