- Ты даже не пришла меня из больницы забрать! Вот как я тебе нужна, - сыпала обвинениями в адрес матери Алина. - Что, не смогла найти время для того, чтобы помочь травмированной дочери добраться до дома?
Алла Георгиевна оторопело смотрела на дочь, пытаясь подобрать слова в своё оправдание. Алина не дала ей шанса оправдаться, перешла на крик:
- Тебе только деньги нужны. Ты за деньги даже здоровье собственной дочери готова продать. Я шла пешком из больницы, с крупной суммой в рюкзаке. А если бы на меня по дороге опять напали и отобрали деньги?
- Доченька, ну прости. Ничего же не случилось. Всё хорошо, - Алла Георгиевна попыталась успокоить дочь. - Может, сядешь, пообедаешь?
- Да не хочу я ничего! - сдерживая слёзы выкрикнула Алина.
- Ты не злись, сядь, - усаживая плачущую дочь за стол попыталась успокоить мать, - эти деньги тебе же на пользу пойдут. Ты на следующий год ими свое обучение оплатишь.
- Нет! Забирай эти деньги себе, - противилась Алина, - я знаю, что ты спишь и видишь, чтобы пустить эту сумму на строительство своего вонючего дома! Вот и забирай их себе, мне они не нужны! И дом твой не нужен! Я никогда в нем жить не буду. Я тебе не нужна и знаю это!
Алина уже не держала слез и захлебывалась в рыданиях.
Глава 9. Часть 2.
Незаметно подкрался август. Жара подпаливала горожан и приезжих отдыхающих без передышки. Ночные часы больше не дарили долгожданной прохлады. Раскаленная земля щедро возвращала воздуху всё то, чем напитала её дневное солнце. Горы перестали обдувать городишко живительным ветерком. С гор вообще перестал дуть ветер. Жители нашли выход из положения. Закрыв окна в домах, задернувих плотными шторами, включали спасительные кондиционеры и сплит-системы. В жилищах стало в два раза холоднее, чем на улице. Самые стойкие люди - это люди, приехавшие на море отдыхать. Они с удовольствием поджаривали и завяливали свои бока под палящим полуденным солнцем, попеременно погружая их в соленую воду, которая по температуре напоминало парное молоко.
Лишь ранние розовые рассветы, несмотря на круглосуточный зной, продолжали радовать глаз. В первое же после больницы утро, Алина отправилась встречать солнце на любимый пирс. У неё до сих пор перед носом стоял запах больничных стен. Надеясь, что морской ветерок выветреет печальное амбре болезни.
- Я знал, что найду тебя здесь, - родной голос за спиной вывел её из зачарованного оцепенения.
Алексей обнял сзади свою подругу и поцеловал нежно в ушко:
- Нарочно не стал тебе звонить, был уверен, что ты будешь именно здесь.
Улыбающаяся Алина развернулась к Лёше и потянулась губами. Он потянулся навстречу. Оба растворились в долгом поцелуе. Она глубоко вдохнула, ставший теперь таким родным, аромат его кожи. Вспомнив, о данном ему вчера задании, отстранилась, легко вырвалась из лёшиных объятий:
- Ты говорил вчера с Настей?
- Да, - он недовольно сморщил нос.
- И?
- Что и? - не понял Лёша.
- До неё хоть что-нибудь дошло?
- Я надеюсь на это. Я сказал ей прямым текстом, что между мной и ею ничего никогда не будет, я люблю только тебя. А если она хоть раз тебя побеспокоит, то дело будет со мной иметь. И если есть претензии, то пусть предъявляет мне, а не тебе.
- И что она? - не терпелось узнать Алине.
- Она плакала все время, говорила, что поняла. Но я не уверен в ней. Настя просто чокнутая.
- Ну, будем надеяться... - она отвернулась к морю и молча смотрела на волны.
- О чем ы думаешь, прервал молчание Алексей.
- О нас, - коротко ответила девушка.
- А что о нас?
- Скоро лето закончится... Ты уедешь. А что будет тогда?
- Я тоже об этом постоянно думаю.
- И что ты думаешь? - не унималась Алина.
- Решим что-нибудь. Еще есть время. Я звонил своим родителям на днях, рассказал, что встретил здесь и полюбил девушку.
- И что сказали твои родители?
- Не в восторге, конечно. Но у нас почти месяц есть в запасе.
Алина тяжело вздохнула, в горле застряли слёзы. Неизвестное будущее, которое наступит уже через месяц, пугало. Неужели конец? Неуж-то придется расстаться? ОН уедет в свою Москву, а ОНА останется здесь, одна. Совсем одна. Без родительской поддержки, с вечно всем недовольной матерью, без любимого мужчины.
Алексей будто почувствовал её внутренние терзания, обнял, покрепче прижал к себе, чтоб не могла вырваться, зацеловал ухо и шею до мурашек:
- Ну, что ты милая, не переживай. Всё будет хорошо, вот увидишь. Я постараюсь уладить с родителями все недопонимания. Я люблю тебя и не оставлю свою любимую девочку здесь. Понимаешь?
Он заглянул ей в глаза: устремленный в морскую гладь взор, в котором застыли слезы, отражающие розовый восход солнца.
- Всё будет хорошо, детка.