Таким образом, руководству страны стало ясно, что назрела необходимость обсудить создавшуюся ситуацию с целью не допустить уклона как в сторону «гиперинтернационализма», так и в сторону «великодержавного шовинизма». С этой целью с 29 мая по 8 июля 1944 г. в ЦК ВКП(б) было проведено совещание историков, на котором развернулись дебаты по проблеме исторической легитимации Советского Союза в его существующих границах. Группа Тарле делала это с великодержавных позиций, утверждая преемственность СССР и царской России, а группа Панкратовой — с позиций, которые она считала марксистскими, утверждая, что только СССР как «новое» объединение народов было свободным и добровольным61.
По результатам совещания был разработан проект постановления ЦК «О недостатках научной работы в области истории», в котором подверглись критике сторонники Тарле за «ревизию ленинских взглядов» и за отрицание того, что царизм был «угнетателем трудящихся» и «жандармом Европы», а царская Россия — «тюрьмой народов», а также за насаждение «пренебрежительного отношения к нерусским народам», оправдание «колониальных захватов царизма» и пр. В этом же проекте постановления критике подверглись сторонники Панкратовой за «ревизию ленинских взглядов», продвижение «норманнской теории», замалчивание и недооценку «прогрессивных сторон русской истории», принижение «роли выдающихся деятелей русского народа», противопоставление друг другу народов Советского Союза. Однако этот проект постановления был отвергнут. В новом проекте постановления историки были более предметно обвинены в попытках «возрождения буржуазно — исторической школы Милюкова» и «национализма» (тезис о прогрессивности завоевательной политики царизма), великодержавном шовинизме, «реставрации исторических ошибок школы Покровского». Однако и этот проект постановления принят не был. Он не устраивал руководство ЦК ВКП(б) из‑за «политизированности», неверности с научной точки зрения и персональной адресованности62.
Таким образом, несмотря на ясную негативную оценку как «великодержавного шовинизма», так и огульного охаивания истории дореволюционной России, четкая официальная линия, проясняющая, как трактовать те или иные факты в истории страны, выработана не была. 12 мая 1945 г. историк С. В. Бушуев направил письмо Жданову, в котором указывал на то, что многим оставался неясным вопрос «как теперь освещать историю борьбы горцев за независимость под руководством Шамиля». Из‑за отсутствия внятных указаний издательства воздерживались «от печатания работ на вышеуказанные темы»63.
Несмотря на отсутствие публично выраженной идеологической установки, в основу национальной политики на завершающем этапе войны было положено мнение Жданова — выстраивать национальную политику на основе «советского патриотизма». В результате в пропаганде появились критические интонации в адрес тех, кто руководствовался примерами и опытом далекого прошлого, а также делал упор на русский, а не «советский» патриотизм. Выражалось беспокойство, что патриотизм переставал связываться с революционными традициями. Высокопоставленный руководитель литературного фронта Л. Субоцкий в своем критическом обзоре недоумевал, почему, «описывая в «Русской повести» патриотический подвиг лесника — командира партизанского отряда, П. Павленко называет в числе его вдохновителей Александра Невского, Кутузова, солдат Архипа Осипова и Рябова, матроса Кошку и… только?». Критик утверждал, что «невозможно поверить, что в сознании и памяти человека, прожившего в Советской стране более четверти века, не возникло ни единой мысли об отражении вражеского нашествия в годы Гражданской войны». Поэтому он предлагал признать «бесплодность заимствования в неизменном виде чувств и понятий прошлых эпох для характеристики нового человека и нового времени»64.
Б. Л. Пастернак в июле 1944 г. не получил разрешения опубликовать стихотворение «Русскому гению», а тексты его военных стихов в сборнике «Свободный кругозор» подверглись переделкам — «было переписано, снято упоминание России»65. В марте 1945 г. подверглась критике серия брошюр «Боевые подвиги сынов Армении». Отмечалось, что армянские герои в публикациях «представлены главным образом царскими генералами, отличившимися в войнах против горцев на Кавказе и в подавлении национально — освободительных восстаний горских народов». Был сделан вывод, что издательство «без разбора прославляет военных руководителей и администраторов царской России»66.