— Никого не вижу, — ответил Тотоно.
— Что с тобой Дженарино? Не пугай! Отвечай скорей, кого видишь. Я боюсь!
— Смотрите, смотрите, — говорил весь дрожа, Дженарино. — Там… в ресторане… граф… Сидит за столиком… Разве вы его не узнаете?
Не успел он договорить, как Таниэлло уже мчался по улице. За ним полетел и Тотоно, а за Тотоно и Дженарино с «Прыгуном». Они бежали до тех пор, пока все трое не свалились от изнеможения. Только через полчаса они немного отошли и поднялись на ноги.
— Может быть, тебе показалось, что это граф? — сказал Тотоно.
— Граф или не граф, а уж в ту сторону меня не затащишь! — решительно объявил Дженарино.
— И я ни за что туда не пойду! — пропищал Таниэлло.
И они направились в противоположную от ресторана сторону.
К трем часам ночи они вышли на площадь. В конце ее увидели сад с великолепно освещенным зданием, перед которым бил фонтан.
— Мне кажется, Тотоно, что это станция — сказал Дженарино.
— Не знаю. Может быть, и станция.
В эту минуту до них донесся протяжный свист локомотива.
— Станция! Наверное станция! — весь оживившись, закричал Таниэлло. — Скорей бежим! Может быть, поспеем к поезду.
И все трое с «Прыгуном» позади, помчались к станции. Когда они прибежали к подъезду и, задыхаясь, спросили носильщиков, далеко ли до Женевы, в первый раз за все путешествие, вопрос их не вызвал удивления и насмешек.
— Поезд на Женеву идет в 8 часов утра, — ответил им станционный сторож, собираясь уже захлопнуть перед ними дверь.
— Ах, подождите! — взмолился Тотоно. — Пожалуйста, пропустите нас. Мы так устали. Видите и собака больше не может бежать… — мальчик указал на «Прыгуна», который растянулся на земле и тяжело дышал, высунув язык. — Ведь мы бродим с утра по городу… И куда нам идти не знаем… Мы умираем от голода… Мы замерзли…
— У нас денег в обрез, только на третий класс до Женевы, — схитрил Дженарино.
— Не гоните нас! — прохныкал Таниэлло.
— Войдите, — сказал, наконец, сжалившись над ними сторож.
Мальчики бросились сразу к топившейся печке.
— Ну, отсюда я уж не тронусь! Ни за что не уйду, — объявил, потирая руки Дженарино.
К ним подошел сторож.
К ним подошел сторож.
Ему хотелось поболтать с мальчиками. Они говорили на непонятном для него наречии, но были так забавны и шумливы, так много болтали, что он не отходил от них до самого утра.
Глава X
УЖЕ В ШВЕЙЦАРИИ
О, как они обрадовались, когда поезд, наконец, тронулся! Все тяжелое, все неприятное осталось позади, впереди была Женева с синьором Калондроне.
— Да здравствует Швейцария!
Три толстых пьемонтских крестьянина, которые сидели с ними в купэ, курили свои трубки и неодобрительно косились на шумных неаполитанцев. Но мало-помалу веселость мальчиков заразила и их.
— Смотрите! Смотрите, — поминутно вскрикивал, ударяя в ладоши, Таниэлло. Он показывал на горы с маленькими домиками под аспидными крышами по склонам.
И все трое они подскакивали и взвизгивали от восхищенья.
Но скоро притихли… Усталость угомонила их. Первый заснул Таниэлло. Обняв рукой «Прыгуна», он положил на него голову. Дженарино разболтался с крестьянами. Они его не понимали, но это его не смущало. Он объяснялся с ними знаками. Но вдруг он услышал храп. Три крестьянина захрапели, как три контрабаса. Говорить с ними дальше уже больше не стоило. Дженарино посмотрел на Тотоно. Но и тот тоже заснул.
Дженарино, уже молча стал смотреть в окно, а через несколько времени задремал и сам.
Когда они проснулись и посмотрели в окно, то увидели целую толпу людей. Кондуктор открыл дверь в купэ и, заглянув, крикнул по-французски.
— Пересадка на Женеву!
— Дженарино!
— Тотоно!
— Не понимаю, что он кричит.
— И я не понимаю.
— Это язык, на котором говорит синьор Калондроне, — закричал, обрадовавшись, Таниэлло, — наконец-то мы его слышим.
— Да наконец-то! Теперь вот мы ничего и не будем понимать.
— Скорей выходите из вагона, мальчуганы! Вы куда едете?
Мальчики только растерянно на него смотрели.
— В Женеву! — наконец, решительно ответил Тотоно. Тогда кондуктор почти вытащил их из вагона и показал им на другой поезд.
И вот они снова в вагоне и снова ждут, когда опять, наконец, двинется поезд. На этот раз с ними сидят две савойские крестьянки. Тотоно, все время не отрываясь, смотрит в сторону буфета.