Вард ввел в машину те характеристики, которые дал ему Корт. На это у него ушло не больше пяти минут, после чего они вышли из компьютерного помещения.
— Не стоило вам трудиться, — тихо произнес Вард, — у нас в банке данных есть вся информация по лос-анджелесскому международному аэропорту. Могли бы просто спросить.
От этих его слов Корт в первый момент застыл, потом почувствовал, как его охватила горячая волна гнева. Этот Вард что-то уж слишком уверен в себе, так дело не пойдет. Почему-то он не предусмотрел, что Вард сможет по некоторым цифрам догадаться о том, что его интересует именно лос-анджелесский международный аэропорт. Теперь Вард слишком много знает. Интересно, сможет ли человек с его познаниями в авиационном деле догадаться, зачем Корту понадобились тренажерные испытания? Сможет ли он догадаться о его истинных намерениях? Внезапно Корта охватила тревога.
Он подошел к тренажеру, и в ту же минуту Вард поднял его над полом с помощью дистанционного управления. Теперь тренажер мог двигаться сам по себе, с помощью своей собственной гидравлики. Внутри тренажера пахло электроникой. Корт почувствовал легкое головокружение. Кабина самолета, полно приборов, кнопок, лампочек. Из иллюминаторов видно летное поле. Тренажерное летное поле, но, черт возьми, совсем как настоящее! И взлетная полоса совсем как настоящая. Вот и огни сверкают с обеих сторон.
— Поразительно! — непроизвольно вырвалось у Корта.
Вард тем временем сидел на месте инструктора за небольшим компьютером и поругивался сквозь зубы. Вот он пересел на место пилота, Корт сел позади него. Внутри у него все сжалось. Этого Вард не должен заметить!
Дело в том, что Энтони Корт не выносил самолетов. Всю свою жизнь он страдал от астрофобии. Сама мысль о том, чтобы оторваться от земли, вызывала у него приступ тошноты, не говоря уже о том, чтобы оказаться в самой кабине самолета. Эта часть операции, подготовительная часть, по сути дела, оказалась для него едва ли не самой тягостной. Да еще приходилось эту слабость скрывать. Он должен сохранить превосходство над Вардом, продолжать контролировать ситуацию.
— Итак, я хочу, чтобы вы проделали следующее, — сказал он. — Взлетайте с полным грузом на борту, набирайте высоту, а потом, когда я скажу, отпускайте управление.
— Если я это сделаю, самолет разобьется, — ответил Вард. — И это никак не связано с качеством самолета, — добавил он, защищая свое детище. — Просто он не сможет набрать высоту без управления. Упадет на землю, как камень.
— Делайте, как я говорю.
— Вы хотите, чтобы самолет разбился?!
— Я хочу, чтобы вы делали, что вам говорят.
Он отвернулся от экрана, один вид которого вызывал у него головокружение, взглянул на часы… Все что угодно, только бы не смотреть на этот мерцающий экран. Не проявить ни малейшей слабости. И время рассчитать до секунды.
Инженеры, работающие на «Дер Грунд», месяцами изучали характеристики самолета 959, пытаясь спрогнозировать все до секунды. А теперь Корту предстояло проверить их теоретические выкладки на тренажере.
Когда самолет оторвался от земли, Корт стал считать секунды, глядя на часы. На пятьдесят четвертой секунде он крикнул:
— Отпускайте!
Вард снял руки с пульта управления, откинулся назад. Приборы внутри тренажера буквально завизжали, самолет как будто громко жаловался на то, что с ним происходит. Он начал стремительно снижаться навстречу своей ужасной судьбе. А потом наступила мертвая тишина.
Корт не сразу пришел в себя, хотя он и старался не смотреть на экран. Он взглянул на приборы. Ах черт, он все же не совсем точно рассчитал время. Придется повторить, с другим интервалом. Между взлетом и потерей управления должно пройти не пятьдесят четыре, а пятьдесят две секунды.
Вард переключил тренажер. Экран замерцал и опустел. Появилась все та же взлетная полоса лос-анджелесского международного аэропорта. Все началось сначала.
Они проиграли еще шесть взлетов и падений, каждый раз с чуть меньшим интервалом. На шестой попытке наконец получили характеристики, близкие к тому, что требовалось Корту. К этому моменту он был едва жив от головокружения и тошноты. Однако приказал Варду повторить еще раз, с интервалом в сорок семь секунд. Пожалуй, это будет идеальное время.