— Привезли трейлер, — сказал Хафф. — НСБТ и полиция «Инглвуда» будут в течение нескольких дней сидеть в нем прямо на летном поле. В данный момент здесь присутствуют представители от всех полицейских управлений. Их основная задача — удерживать толпу. Кроме того, ФАУ[1] собирается прислать свою команду, так же, как и «Эм-Эйр-Экспресс», «Дженерал электрик», исследовательский центр «Данинг». Компания «Алкоголь и табак» обещала прислать группу специалистов по обнаружению взрывных устройств. Тем временем полиция аэропорта одолжит нам своих собак. Ну и конечно, будет окружной судебный медик и, наверное, еще парочка пожарных-начальников. Безусловно, будет с полдесятка следователей от страховых компаний. Всего, я думаю, к завтрашнему вечеру здесь соберется шестьдесят с лишним следователей. До тех пор, пока это рассматривается как несчастный случай, — добавил он, — мне остается лишь сидеть на заднице и сосать лапу.
— Вернее, сигарету, — заметил Дэггет, наблюдая, как вышеупомянутая сигарета перекатывается у того в губах.
— А вот если у тебя в запасе есть хоть что-нибудь, указывающее на связь этой истории с Бернардом, но только что-нибудь действительно стоящее, чтобы произвести впечатление на всех этих ребят, тогда мы сможем сделать им ручкой и вести свою игру.
Ну, разумеется, подумал Дэггет, этого-то тебе и хочется больше всего на свете. Но вслух ничего не сказал.
— То, что ты сюда заявился, — продолжал Хафф, — означает, что тут замешан международный терроризм. Падает самолет, и ты тут же сваливаешься, как с неба, почти в ту же минуту. Это что, совпадение?
— Да уж, в сообразительности тебе не откажешь, это точно.
Хафф крепко сжал губы и попытался затянуться от незажженной сигареты.
— Ну так что, есть у нас подозреваемые или нет? И почему ты так интересуешься этими химикатами?
Дэггет постарался насладиться этим моментом сполна. Он ответил, стараясь говорить как можно медленнее:
— Видишь ли, в данный момент я могу сообщить тебе лишь то, что мне нечего сообщить тебе. Совсем нечего. Точка. — И широко улыбнулся.
Полицейские Лос-Анджелеса отлично справлялись со своей задачей — оттесняли любопытных, отгоняли машины, держали прессу в отведенном для этого месте, так что пожарные могли работать почти без помех. Объяснялось это тем, как пояснил Дэггету один из них, что большинство были уличными регулировщиками Лос-Анджелеса.
— Пожалуй, это лучшие уличные полицейские во всем штате, — с гордостью говорил он. — Перекрывают, например, целый квартал не меньше трех раз в неделю. Мы постоянно ловим каких-нибудь снайперов или контрабандистов. И точно так же сдерживаем толпы любопытных, транспорт. Для нас это как зона военных действий. Не этот район — здесь в основном живет средний класс, — а чуть подальше. Там действительно хлопот не оберешься. Так что для нас это обычный вечер в нашем «городе ангелов».
Простой неприметный автомобиль остановился рядом с «крайслером» Хаффа. Что-то в нем привлекло внимание Дэггета. Хафф тоже взглянул туда.
— А-а-а, вот и ФАУ, — сказал он.
В ту же минуту Дэггет увидел ее лицо в окне машины. И стал искать, где бы спрятаться. Глупее ничего нельзя было придумать. При взгляде на нее ему сразу припомнилось жаркое солнце, запах крема для загара. Он против своей воли поднял глаза — она смотрела прямо на него!
Линн Грин открыла дверцу машины, показались длинные загорелые стройные ноги, а затем и вся она. Она вышла из машины, как актриса на церемонии вручения «Оскара».
— А вот это их эксперт по взрывным устройствам, — последовало никому не нужное пояснение Хаффа, — если вы в состоянии в это поверить.
— Я могу в это поверить, — проговорил Дэггет.
Как это было? Он сидел тогда в шестом ряду, недалеко от прохода. Лектор на трибуне рассказывал о развитии производства пластмасс, потом ударился в историю пластмассовых взрывных устройств. У него было изможденное лицо, почти лысая голова, а голос такой тихий, что приходилось напрягаться, чтобы что-то услышать. Аудитория быстро потеряла всякий интерес к лекции.
Внимание Дэггета привлек женский профиль в третьем ряду. Это поинтереснее любой лекции, подумал он. Римский нос, высокие скулы и такая загадочная полуулыбка. Темные волосы, загорелая кожа, на щеках то и дело вспыхивает румянец — соседка что-то ей нашептывает. Внезапно она оборачивается и украдкой, как школьница, кидает взгляд на него. В этот момент до него доходит, что шептались-то они о нем. Его тоже бросает в жар и от смущения, и от внезапного желания. Он быстро отводит глаза, она делает то же самое.