Видя, с каким трудом Карпинский заставляет себя продолжать, слыша его сопенье и кряхтенье, Тадик попытался утешить напарника:
— Совсем немного осталось, пан Хенрик. У вас уважительная причина: на работу выходите. С водосточными трубами я и один справлюсь. Ну, разве что Эльжбетка немного поможет, подержит чего-нибудь или коленце подаст, чтоб мне с крыши то и дело не спускаться. Хотя я понимаю, она ведь тоже человек...
— И наверняка от нее будет больше пользы, чем от меня, — покаянно прошептал Хенрик. — А здесь ты что собираешься делать?
— Да ничего сложного, рубанком немного пройдусь, сниму лишнее, потом подчищу наждаком, косяк тоже подровняю, всего и делов-то! Завтра закончим.
Дети все не возвращались, и хозяйка была вынуждена работников одних покормить, хоть и тянула до последнего. Вышли все сроки, а совесть у нее все же была. Трудились они над дверцей чуланчика рядом со входом в гараж, так что Богусе нетрудно было убедиться, что в чулан не заглядывают, он их совсем не интересует, и у нее немного полегчало на сердце.
Немного, основная тяжесть так и осталась.
Не успели Хенрик с Тадеушем проглотить по первой ложке ботвиньи, как во дворе послышались голоса и зоологическая экскурсия явилась в полном составе. Одного взгляда на хмурое лицо матери хватило, чтобы Стась с Агаткой, замолчав, поспешно бросились мыть руки. Эльжбета тоже почувствовала какую-то напряженную атмосферу за столом и, ни о чем не расспрашивая, последовала примеру детей.
Первое ели молча. За гуляшом пани Богуся начала. Как всегда, вопрос был поставлен прямо, без всяких там дипломатических вывертов.
— Что это за намеки на краденое, которое в моем доме прячут? — сухо спросила она.
Карпинский предпринял попытку увильнуть от ответа.
— Какое такое краденое? — неудачно притворился он непонимающим.
— И прошу не говорить, что ничего не слышали, кому-нибудь другому мозги пудрите. Эта уличная лахудра орала так, что глухой бы услышал. Что тут происходило прошлой ночью в мое отсутствие?
Неожиданный допрос заставил встревожиться всех сидящих за столом, независимо от пола и возраста, причем у каждого были причины беспокоиться. А Богуся внимательно следила за своими чадами, только раз бросив мимолетный взгляд на Тадеуша.
У Агаты не была расчета выдавать брата.
— Шум какой-то я слышала, — небрежно отозвалась она. — Даже проснулась.
— И что? — хотела знать ее мамаша.
— Да ничего! — отчаянно бросился в бой Тадеуш, видя смятение на лице Стася. — Я тоже проснулся и спустился, чтобы проверить. Как раз перед нашим домом разговаривали какие-то люди, но ничего не делали, поговорили и ушли. Вернее, на машине уехали.
— На какой машине?
— Не знаю, в темноте разве разглядишь?
— И еще телефон звонил, — решила признаться Агатка.
— Кого звали?
— Никого не звали, — опять пояснил Тадеуш. — Ошибка.
— А что эта ошибка сказала? — не отставала пани Богуся. — Ведь что-то же сказала, раз Тадеуш решил, что ошибка.
— Да ничего она не говорила! — немного раздраженно ответил Тадеуш. — Как это обычно бывает: какая-то женщина попросила к телефону не то Фреда, не то Тэда, я и сказал — ошибка. Тогда она назвала номер, по которому звонила... я его тоже не запомнил, но явно не наш. Спать жутко хотелось, я и повесил трубку. Не понимаю, почему это вас так интересует, у нас то и дело ошибаются.
Мать взглянула на дочь, та кивнула — мол, так и было. Значит, Тадеуш говорит правду. Однако это не развеяло всех сомнений.
— Тогда чего же эта девка разорялась об укрывательстве краденого?
— Какая девка? — одновременно поинтересовались Эльжбета, Агата и Стась.
Хозяйка и не подумала удовлетворить их любопытство, сейчас надо было выяснить вещи поважнее.
— Не ваше дело, — отмахнулась она, — вот они знают. Вы уверены, что нам ничего в дом не подкинули? Ведь бандиты могут и в порядочном доме устроить свой тайник, а потом объясняйся с полицией.
Вдруг эта негодяйка и впрямь что-то видела?
Теперь Тадик позволил себе не только выказать раздражение, но и пожать плечами.
— Может, и видела что, но сомневаюсь. Было темно, ведь ночь безлунная, а район наш сами знаете, как освещается. Свободно могла перепутать не только дома, но и улицы. И вообще, судя по голосу, в голове у нее винтиков не хватает.
— Уж это точно! — с удовольствием подтвердила пани Богуслава. — И все равно на всякий случай, считаю, нужно бы просмотреть как следует и участок, и сарай. А может, и дом. Да, а чего Стась молчит? Ты что, не просыпался?
Ну вот, и до него добралась! И недовольный Стась вынужден был признать:
— Просыпался.
— И что? Говори сам, нечего мне тебя за язык тянуть.
— Ну, вышел из комнаты... — мямлил Стась, не зная, какой версии придерживаться.
Тадик благородно пришел брату на выручку:
— Он хотел мне помочь, мало ли что Но эти люди уже ушли, так что поддержка не понадобилась.
— А в отцовский кабинет не входил?
И опять беглый взгляд на дочь. Агата вновь чуть заметно покачала головой, однако сделала это с таким торжествующим видом, что у матери не осталось сомнений, чья в том заслуга. Ясное дело, сыночек попытался проникнуть в запретную зону, но сестрица оказалась на высоте. Очень хорошо!
Тадик даже удивился:
— А что ему там ночью делать? Мы столкнулись на лестнице, я сказал, что все спокойно и чтобы шел спать. Потом еще походил немного, посмотрел, ничего подозрительного не заметил.
Карпинский так увлеченно поглощал копытки-клецки, что рот у него был постоянно полон. Бедняга рассчитывал на то, что в случае какого неожиданного вопроса получит время на обдумывание ответа и успеет прожевать и проглотить, ведь говорить с полным ртом невежливо. У Эльжбеты пропал аппетит, как только она услышала ужасную новость. Выходит, стало известно об их ночной вылазке. Чтобы не навлекать на себя подозрений, девушка делала вид, что тоже ест, но мысли ее были далеко. Она не проронила ни слова, боясь выдать себя изменившимся голосом. Молчал и Стась. Агатка, правда, в любой момент могла отмочить какой-нибудь номер, но на его аппетите опасения никак не отразились.
Расспросив всех, кого сочла нужным, Богуся, однако, не чувствовала себя удовлетворенной полностью. Ей все казалось — чего-то она не заметила, что-то тут не так. Только вот что?