─ А правда, будто ты…?
─ Нет, – перебила его Вика и улыбнулась. – Мы просто прикалывались. Дальше поцелуев дело не зашло.
Холера облегченно вздохнул, но в то же время разочарованно поник. Былого азарта не хватило, и он потерялся на полпути. А у подъезда стояла мать отшитого недавно Кости.
И погнала с места в карьер!
─ Чтоб я тебя с моим сыном не видела! Не надо тут глазами хлопать! Весь район в курсе, что ты собой представляешь! Еще не хватало, чтобы Костя от тебя какую-нибудь заразу подхватил! Потаскуха малолетняя! Еще смела ему нос сломать! Оскорбилась она!
Вика молча рванула в подъезд. Ввалилась в квартиру, осела на пол и зарыдала. Какая же ненависть кипела внутри! Как же хотелось отомстить дядя Севе, бабе Зое, Женьке. Всем, всем, всем! То, чего она всегда боялась, произошло. Куда деться от этих взглядов? От этого чувства?
─ Я уеду отсюда! – заявила Вика, когда пришла Женька.
─ Куда?
─ Да хоть к черту на рога!
─ Тебе даже квартиру не сдадут. И где ты деньги возьмешь?
Вечером, когда пришел с работы брат, Вика попросила у него «взаймы».
─ На аборт? – деланно равнодушно поинтересовался Лешка.
─ Ну ты и козел! – попятилась от него Вика. – Ладно чужие сплетням верят, но от тебя я подобного не ожидала!
─ Зато от тебя всего можно ожидать! Уж не знаю, что в тебе такого, что даже правильный пацан с катушек слетел! Думаешь, я не видел, как ты с Кириллом заигрывала? Из-за тебя я лишился лучшего друга!
Вика сбросила туфли, хлопнула дверью и завалилась на кровать. Она сама себя загнала в угол. Заигралась. За удовольствие нужно платить. Это ее бог наказывает.
Утром ее разбудила Женька, нагрянувшая с сочувствием.
─ Что это? – спросила Вика, заметив в ее руке конверт.
─ А, это Зое Тимофеевне письмо пришло. Почтальон встретился, велел передать.
─ Дай мне. Поставь греться чайник. Узнаем, что этой карге пишет ее любимая сноха. А потом кое-что подправим. Будет знать!
─ Ты чего задумала? – насторожилась Женька.
─ Месть! – сквозь стиснутые зубы проговорила Вика.
Женьке ничего не стоило подделать в дневнике подпись матери. Оказалось раз плюнуть и скопировать чужой почерк. Потому состряпать новое письмецо по мотивам оригинала не составило большого труда. Три часа кропотливой работы, и в конверте лежала смертоносная «утка». Очень скоро старая карга прочтет о трагической гибели любимого сыночка! Узнает, каково это – разносить сплетни.
─ Теперь черед дядюшки! Когда я уеду, позвонишь ему и представишься внучкой карги. Скажешь, что Вика покончила с собой и положишь трубку.
─ Хорошо, – тряхнула кудрями Женька и вскинула глаза. – Постой, а куда ты уедешь?
─ Я вспомнила. У нас же есть дедов дом на окраине. Там крыша протекала, потому мы его не могли даже сдать, а на ремонт денег не было. Поживу там до приезда мамы. Только Лешке, смотри, не проболтайся. Скажешь только тогда, когда он надумает в розыск подавать. Если соизволит, конечно.
Через день Вика собрала вещи и отправилась на остановку. Пришлось пропустить один автобус, чтобы не ехать вместе со знакомыми клячами. Устроившись на заднем сидении полупустого «Мерседеса», она смотрела в окно, представляя обморок старой сплетницы и панику дяди Севы. И да, злорадствовала!
─ Дэушка, а можно с вами ик познакоминца? – подсел до этого болтавшийся по салону пьяный урод.
─ Проспись! – пожелала ему Вика и пересела на другое место.
Вот так всегда! Лезет всякая дрянь, сил нет отмахиваться. Этот козел снова завалился поблизости, начал донимать. Вынудил выйти на остановку раньше. Солнце уже садилось, когда Вика добралась до дома. Вытащив из сумки ключи, попробовала открыть замок, но ничего не вышло. Неожиданно дверь распахнулась сама. На пороге стоял самый пугающий человек в мире. И только сейчас Вика задалась вопросом: а что же в нем пугающего? Внешне вполне себе ничего. Длинный русый чуб, светлые глаза, овальное лицо…. Странно.
─ Вика? – удивленно спросил он, когда та по старой памяти молча попятилась, словно собираясь и в этот раз сбежать.