========== Страсть Яреза ==========
И снова секс… мдя.
Резко развернув испуганно вскрикнувшую от неожиданности к себе лицом, яут посадил ее на стол. Веронику с головой накрыло доминирующим мускусным запахом самца, руки беззастенчиво обследовали обнаженное тело с нежной бархатистой кожей. Ярез дразняще провел кончиком языка по ложбинке между упругих холмиков молочных желез, укусил подставленную шейку, ладони мяли ягодицы, заставляя уманку со стонами извиваться в его руках. Тихий требовательный стон еще больше раззадорил его, узкое горячее лоно самки жадно приняло его, острые коготки впились в плечи, рисуя на его спине кровавые узоры похоти и страсти.
Вероника очнулась от безумного дурмана, обнаружив себя лежащей на груди того самого самца, между ног саднило, но было вполне терпимо, приятная усталость после бурного секса наваливалась тяжелым одеялом. Приподнявшись, она посмотрела на довольно ухмылявшегося самца.
— Убью, сволочь, — пробормотала она устало, рухнув обратно, вызвав насмешливое урчание, по голой ягодице игриво шлепнули ладонью.
— А силенок-то хватит? — самец положил тяжелую ладонь на спину уманки, дразня нежными поглаживаниями, — между прочим, я старался доставить тебе удовольствие… так что тебе повезло.
— И откуда столько опыта? — пробурчала Вероника, замечая, что усталость снова сменяется возбуждением под действием нежных ласк и властным запахом.
— Соседских самочек тискаю, — рыкнул самец, переворачиваясь и подминая под себя пискнувшую уманку, рукой раздвигая ей ноги, — а кто это у нас такой мокренький? — проурчал он игриво покусывая нежную шейку, пальцами лаская киску уманки, — хочешь меня, сладенькая?
— Нет… оуу…
— Хочешь… — прошептал он ей на ушко, дразнящее водя головкой члена вокруг текущего входа. Вероника сдавленно застонала, прикусив зубами нижнюю губу. Часть головки проскользнула вглубь и тут же вышла, заставив тело изогнуться, вызывая протестующий стон, и снова дразнящие движения. При попытке притянуть самца к себе ей завели руки и прижали к полу над головой.
— Сволочь… ненавижу, — зло прорычала сквозь стоны изнывающая от желания уманка.
— Умоляй… — пожелал едва сдерживаясь яут, продолжая дразнить самку, лизнул влажную от пота щеку уманки, ее сладкий запах сводил с ума и требовал самца подчиниться.
— М-м-м, иди в задницу…
— Как скажешь, — он перевернул уманку на живот, и обильно смазав задний проходик смазкой и своей слизью, принялся растягивать отверстие круговыми движениями головки члена. Уманка под ним взвыла и попыталась укусить за руку — попалась… — прорычал он, продвигаясь в узком пространстве, выходя и снова входя в нее, расширяя проход. Гневные ругательства сменились страстными стонами, когда он начал ускоряться, вдалбливаясь в нежное тело… Кончив, он уложил уманку рядом с собой, устало растянувшись на полу. Самочка задремала, уткнувшись лицом ему в бок, пожелав напоследок, чтобы у него кое-что отвалилось. Сил отвечать уже не осталось, и он просто заснул.
Вероника на этот раз проснулась в своей комнате, все тело горело, болело и ломило, особенно в задней части спины.
— Проснулась? Я уж подумала, что ты не очнешься, у тебя был сильный жар, — занавесь откинулась и внутрь вошла Ганерин с глиняной чашей в руках и присев рядом, протянула ее уманке, — выпей отвар, это поможет.
— Фуу гадость, — поморщилась Вероника, пытаясь вернуть емкость с горячим горьким напитком обратно.
— А ну-ка не капризничать! Чтобы все выпила! — строго рыкнула на нее самка и чуть ли не силком заставила допить лекарство. Вероника улеглась, устало прикрыв глаза, давно она гриппом не болела. Заботливо укрыв уманку одеялом, она вышла из комнаты.
— Теперь твоя очередь, — произнес мягкий, но строгий голос, обращаясь кому-то в другой комнате.
— Маа-мм, — недовольно прорычал Ярез, отфыркиваясь от лекарства, тоже укутанный в шкуры по жвалы, его сильно лихорадило. Забрав опустевшую чашу, она недовольно ворча, удалилась.
— А ты что хотел? Будете знать, как спать на холодном полу в пещере голышом! Это же надо умудриться лихорадку подхватить! Вот узнает Тхарн-тал, что вы там вытворяли…
— Не говори ему! — донесся хоровой вопль до негодующей самки из боковых комнат. Ганерин стоя у стола в главной комнате, закатила глаза, разминая пестиком в каменной чаше сушеные травы для новой порции лекарства.
— Вам обоим хорошая порка не повредила бы… — сердито проворчала она сквозь клыки.
========== Мы в ответе за то, что сами породили ==========
Николь, открыв дверь квартиры ключом-картой, хлопнула три раза в ладоши, с потолка полился мягкий золотистый свет. Устало бросив на тумбочку сумочку и ключ, скинула надоевшие туфли на высоком каблуке и, сняв пальто, бросила его вслед за сумкой.
Плюс холостяцкой жизни в том что тебе не нужно думать чем накормить мужа, ребенка, и вечно голодного кота. Никто не попрекает беспорядком в доме, не ворчит, подбирая с пола твои грязные носки и блузки. Но как же не хватает всего этого. Понадобилось шесть лет чтобы осознать это. Месяц назад тихо умер старый кот, Ёшкин, в пору молодости обладавший игривым характером. Раньше он часто проказничал, прятал тапочки, воровал вещи Вероники и складывал по тайникам за мебелью. Влад заставая котёнка за очередной каверзой кидал в него чем-нибудь и кричал на родном языке «ёшкин кот!», так и привязалась кличка. Николь давно переехала из большого дома в квартиру, что выделила ей Компания, но кота отдать в приют не решилась, он оставался единственной частичкой когда-то дружной семьи. Налив себе вина она прошла на лоджию, села за низенький столик, взгляд невольно упал в дальний угол, там, на подоконнике любил греться в лучах солнца Ёшкин. Пусто и тоскливо стало без его мурлыкания и молчаливого сочувствия, словно он понимал все, что говорит ему хозяйка одинокими вечерами. Когда приходилось надолго отлучаться из дому, Николь брала кота с собой, пристраивала где-нибудь на время работы в лаборатории. Когда бы она не пришла, какое бы поганое настроение у нее не было, он всегда был ей рад и готов утешить хозяйку. Невольно вспомнился непогожий вечер, когда Вероника вся мокрая, попав под проливной дождь, ввалилась в дом и на вопрос отца что такое у нее на груди под курткой топорщится, бережно вытащила крошечный дрожащий комочек шерсти непонятной расцветки, настолько он был измазан в грязи. Когда котёнка омыли и отогрели, обнаружилось что его шерсть белоснежного цвета, когда же он подрос, глаза приобрели ярко-голубой цвет. Спал малыш исключительно на подушке Вероники. Каждое утро, заходя в комнату Вероники чтобы разбудить дочь, она умилялась трогательному контрасту – пушистое белое облако на фоне иссиня-черных кудрей девочки. Теперь их нет обоих, возможно сейчас они где-то там в лучшем мире, каждый в своем раю. Известие о гибели дочери застало Николь врасплох, в тот момент, когда пришло сообщение от корабля, посланного Компанией в колонию для выяснения причины длительного радиомолчания, сердце словно онемело и застыло. Даже тела не было, чтобы похоронить как подобает, в родовом склепе, принадлежавшем семье Совеньи на Марсе стоит пустой гроб. Николь смутно помнила похоронную церемонию, словно выпала из реального мира в некое иное пространство, где звучал смех и радостный голос дочери, воспоминания о ее рождении, детстве пронеслись перед глазами в единый миг.