— И что же, ни разу ни одной овцы не подрали? — недоверчиво покосилась на нее Рада.
— Ну, бывает, конечно, когда кто-то из мелких все-таки начинает показывать клыки, — развела руками Торн. — Но случаи эти так редки, что на них никто и внимания не обращает. Когда Младшие Сестры пасли стада, скотины пропадало гораздо больше, так что мы в любом случае в плюсе.
— А что насчет контактов с анай? — заинтересовалась Рада. — Щенята ведь, скорее всего, любопытные, да и ваши девчонки не сильно от них отличаются. Вы пресекаете эти контакты?
— Раньше пресекали, потому что слишком сильно было недоверие. Теперь, спустя девять лет, все уже так привыкли, что и внимания не обращают. Детишки, коли не заняты учебой или помощью Садовницам, вечно кувыркаются с щенками сальвагов. Кое-кто уже даже подружился. — В голосе Торн звучала удивительная мягкость, которой в нем обычно не было. Так странно было слышать это от нее. — Я сама слышала, что некоторые разведчицы из тех, что только-только испили из Источника, дружат с сальвагами, охотятся вместе с ними. Мне даже подавали прошение о переводе в форт Аэл на основании того, что разведчица привыкла работать в паре с сальвагом. — Торн мотнула головой, и на лице ее отразилось удивление, искреннее и глубокое. — Даже спустя столько лет я не могу привыкнуть к этому. Когда я росла, мне приходилось скрывать свою кровь ото всех, а сейчас уже некоторые анай на полном серьезе братаются с щенками сальвагов. Так, глядишь, через пару лет появятся наставницы, которые будут обучать сальважьему языку образов в обычной школе.
— Я считаю, что это прекрасно, — негромко проговорила Рада, серьезно глядя на первого клинка. — Война причиняет много боли, война отвратительна сама по себе, но удивительным образом после нее порой случаются и такие вот чудеса. И это — настоящее счастье.
— И то правда, — твердо кивнула Торн.
Рада прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как мерно ходят за спиной золотые крылья. Теперь она ощущала их частью собственного тела, неотъемлемой и прочной, будто обладала ими с рождения. Впрочем, возможно так оно и было на самом деле. Возможно именно здесь, в Данарских горах, она и родилась вновь. Ведь целая пропасть отделяла ту Раду, что прошла Семь Преград и буквально ворвалась в становище Сол с голодными до знаний глазами и неутолимой тоской в душе, от той Рады, что теперь летела на укромную поляну среди старого леса, чтобы связать свою жизнь с самой прекрасной женщиной на земле под взглядами Небесных Сестер и Великой Мани и танцевать всю ночь для Них до самого утра.
Мысли сами потекли вспять, возвращая из глубин памяти все, что приключилось с ней за эти полтора года. Долор и крылья, зима в Сол и обучение у Уты, благодаря которому она теперь летала так же хорошо, как ходила пешком по земле, и Источник Рождения, в который они окунулись целиком этой весной, став полноправными членами клана.
Наверное, это было как раз самым безумным воспоминанием из всех. Впрочем, опыт не слишком сильно отличался от произошедшего с ними у Черного Источника за Семью Преградами. Разве что сама структура энергии показалась Раде иной. Черный Источник походил на пружину, до предела скрученную, которая готова в любой миг рывком распрямиться, на сгущенную до физической ощутимости энергию, едва ли не молниеносный разряд, который каким-то чудом удерживается на одном месте. Там Раду буквально распирало от энергии, пространство вокруг нее дрожало и звенело, почти что искры в стороны сыпались. Белый же Источник был спокоен, словно озеро, прозрачный, легкий, как прикосновение тумана к лицу или шали из тончайшего шелка к обнаженным плечам. Когда Рада вынырнула из него, вытаращенными глазами глядя перед собой, улыбающаяся Жрица мягко обвила ее руками, приникла совсем близко, объясняя суть слияния, благодаря которому у анай рождались дети.
— Светлоликая, а есть ли какая-то разница в этом для меня? — с беспокойством задала она наконец так долго тревожащий ее вопрос. — Ведь я была не только в Белом, но и в Черном Источнике. Это меняет что-то для моих детей?
— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Дочь Огня, — помотала головой Жрица, на лице которой не было ни тени тревоги. Лишь мягкая зовущая нежность. — Никогда еще не было такого, чтобы кто-то вступил одновременно в оба Источника. Но не бойся, Небесные Сестры уберегут тебя и не сделают ничего дурного твоим дочерям.
— Скажи еще, светлоликая, а что именно унаследуют мои дети? — Рада никак не могла правильно сформулировать свой вопрос, но очень надеялась, что Жрица поймет ее. — Мою внешность? Мою кровь? Какова разница между детьми, рожденными мной или моей спутницей?