— Но здесь его компаньон, — со всем терпением мира в голосе отозвался эльф. — И, честно говоря, я не знаю, на что он способен. Он слишком умен для обычного зверя, хоть и труслив, и при мне ни единого раза не выговорил ни одного слова. Однако, они с ним совершенно точно как-то общаются, и ему хватит мозгов на то, чтобы наябедничать Редлогу на нас, а тому — дури, чтобы отказаться вести нас дальше. А ты ведь знаешь, насколько важен наш поход, так что будь добра. — Алеор вопросительно вздернул бровь.
В который раз уже Рада подумала о том, что не знает, чего ей больше хочется: убить этого проклятого эльфа или путешествовать с ним всегда, уж больно странные люди его окружали и еще более странные события с ним случались. Глубоко вздохнув и давя в себе ярость, она очень тихо проговорила:
— Хорошо. Где Жужа?
В этот момент рядом раздалось громкое сдавленное рычание-хрюканье, от которого Рада едва не вздрогнула, бросив дикий взгляд на Улыбашку. К ее смеху так до сих пор еще никто не успел привыкнуть, и спутники то и дело подпрыгивали на месте, когда ее что-то смешило. Плечи Улыбашки тряслись, она с силой зажмурилась, чтобы не расхохотаться во весь голос, и приглушенно хрюкала. С ее изуродованным вечным оскалом лицом выглядело это вдвойне страшно.
— Улыбашка, — мягко обратился к ней Алеор, отчего Кай рядом тоже начал подозрительно мелко вздрагивать. — К тебе это тоже относится. Я уже много раз говорил тебе не ржать над его именем. Это может быть чревато для нас всех теми же последствиями, что и неуместные термины Рады.
Кай всхлипнул, отворачиваясь к огню и пряча лицо, Улыбашка молча согнулась пополам, продолжая трястись всем телом. Рада смотрела на Лиару, которая закрыла глаза и сидела с прямой спиной, изо всех сил удерживая лицо каменным. Но уголки ее губ подрагивали.
— Наш друг Жужа, — нараспев произнес Алеор, и Рада тоже ощутила, как грудь начинает распирать смех, — изволит почивать в соседней комнате. Он неплохо поел, выпил за здоровье богов и теперь отдыхает.
Комнату наполнило приглушенное хмыканье, хрюканье и фырканье, да и сам Алеор едва удерживал лицо серьезным. Рада видела, как подрагивают его губы, и все ждала, когда же эльф наконец-то расхохочется во всю глотку.
Медведя по имени Жужа Редлог называл своим компаньоном и приятелем, и тот был таким же странным, как и сам хозяин логова. Чересчур умные для зверя глаза со страхом наблюдали за нарушителями их с Редлогом спокойствия, и Рада не раз и не два чувствовала их взгляд спиной. Жужа прятался за углом соседнего тоннеля, подслушивая, о чем они говорят, он бесшумно крался следом за теми из путников, кто бродил по тоннелям, внимательно следя за тем, что они делают. Но каждый раз когда кто-то пытался окликнуть его или заговорить с ним, медведь, пронзительно визжа, бросался прочь. Удивительно, но ходил он только на двух задних лапах, словно человек, переваливаясь сбоку набок как заправский моряк. Ел и пил он тоже вовсе не как животное, держа еду в лапах и то и дело прикладываясь к громадной бутыли с мутной жидкостью, которую прятал в стоге сена, считая, видимо, что этого никто не замечает. Алеор помянул, что видел Жужу и семь сотен лет назад, когда они с Редлогом только познакомились, и в те времена тот вел себя точно также.
Раде оставалось только головой качать. С грехом пополам она еще могла поверить в бессмертие и вечную юность Редлога, — мало ли какие древние расы оставили след в его крови, мало ли, от кого он вел свой род, но медведь, живущий больше семи сотен лет, никак не укладывался в голове и все тут.
Посмеиваясь, Рада обернулась через плечо. Обычно там, в тенях у коридора в следующее помещение, светились два маленьких глаза, наблюдая за каждым их жестом. Сейчас медведя не было, но это не означало ничего. Порой он спал, зарывшись в стог с сеном в этой или в другой комнате, порой бродил по коридорам в темноте, то и дело прикладываясь к своей бутыли. Рада даже как-то раз видела, как, наклонившись, медведь аккуратно поправлял пирамиду из керамических горшков, выравнивая ее, чтобы она не упала. Впрочем, заметив следящую за ним Раду, он сразу же дал деру, рассыпав те самые горшки и перебив половину.
— Скорей бы вернулся Редлог, — вполголоса заметила Рада, допивая свой чай. С нее странностей здешнего места уже с головой хватило, и Раде не терпелось отправиться наконец в путь. Друзья, посмеиваясь, закивали.
Не так манили Раду легендарные Семь Преград, за которые не прошел еще ни один смельчак, не так звала слава, что впишет ее в историю Этлана как ту, что наконец-то достигла бездны мхира, первая ступив туда, куда не ступала еще нога человека. Это, строго говоря, тоже было не совсем верно: кто-то там уже побывал до них, именно поэтому Алеор и затеял всю эту поездку на запад — чтобы запечатать Черный Источник. Но и это Раду тоже не слишком-то тревожило. Дальше за Семью Преградами лежали Данарские горы, про которые она слышала в последнее время чересчур часто. В этих горах жили крылатые женщины, всего несколько лет назад одержавшие великую победу над войсками Сети’Агона, те самые женщины, что должны были ответить Раде на вопрос, кто такая Великая Мать. Что должны были объяснить ей, почему в груди ее так пело, золотно и нежно, почему под ребрами горели скрученные в тугую спираль вселенные, почему Марны выбрали ее и Лиару, выбрали из миллионов живых существ, населяющих Этлан, чтобы нести их волю. Никто по эту сторону гор на эти вопросы ей ответить не мог, но все указывало на то, что на западе это все-таки случится.