- Пришел таки, - проскрипел старческий голос из-за двери. - Далеко ли бегал, женишок?
- Бабушка. Ты проснулась? - встрепенулась Ягая поднимаясь с колен и отряхивая передник.
- Проснулась твоя бабушка, проснулась, - недовольно проворчала старуха, выбираясь на высокое крыльцо из избы. - Что тебе надо, перевертыш? - зло оскаливая крепкие желтоватые зубы, спросила Баба-Яга у волка.
Зверь встал на могучие лапы, развернув широкую грудь. Гордо поднял голову и посмотрел на лесную жрицу.
И женщины услышали беззвучную речь. Волк промыслил в ответ:
«Люди в ущелье. Они идут по Тайным землям. Им грозит беда».
- Мне-то до этого какое дело? - усмехнулась старуха. - Ты знаешь, кто я. Мое дело - за Мертвой Кромкой присматривать.
«С ними царевна. И еще кое-кто. Из подземных» - ответил волк, покосившись на Ягаю. Девушка нахмурилась и прошептала, правда, так, чтобы бабушка не могла услышать:
- Не место подземному в Тайных землях. Как бы не случилось чего...
Но Баба Яга услышала. Несмотря на свой дряхлый вид, она слышала и видела все не хуже орла в поднебесье. Она пронзительно свистнула, и под ноги ей метнулась большая ступа. Баба Яга легко перемахнула за борт ступы, устроилась в ней поудобнее, схватила метлу и взмахнула ею.
- Проверю, так ли все, как ты мне сказал, - покосилась старуха на оборотня. - За домом смотрите. Нет мне покою. Только отлучусь куда, так сразу и понадоблюсь. Да не смотри ты так на меня, Белун. Знаю я, о чем ты думаешь. - проворчала Баба Яга.
- Помоги мне, - взвыл мысленно волк, припадая на задние лапы. - Обрати в человека. Буду тебе верой и правдой служить денно и нощно. Умру я в волчьей шкуре. Совсем извелся.
- Твоя доля - моя воля, - усмехнулась старуха. - Как я решу, так и будет. Хватит скулить.
Баба Яга взмахнула помелом и ступа взлетела, проносясь над высоким тыном, где на кольях светились темным огнем глазницы черепов.
Ягая вздохнула и положила руку на широкий волчий лоб.
- Не отпустит она тебя. Белун. Ты ей в волчьей шкуре больше послужишь, - прошептала девушка. - А я состарюсь, дожидаясь, когда она тебя снова в человека оборотит.
- Не печалься, - промыслил волк, прижимаясь теплым боком к ногам любимой. - Я что-нибудь придумаю.
- Придумал уже. - печально усмехнулась девушка. - Решил меня из плена вызволить. Да сам в петлю попал. Вот и сиди теперь на короткой цепи, на колючей веревке.
- Я не смог бы жить без тебя. - ответил Белун. - Зато можем видеться. Хоть изредка. Я, когда уходил, дома меня за руки не держали. Сама знаешь. И, если я вернусь к людям, то только вместе с тобой.
Ягая обняла Белуна, обвив его руками, спрятала лицо в мохнатом воротнике на волчьей шее и долго-долго сидела так молча. А когда поднялась, глаза были красными от слез.
Камень леденил руки, хватавшиеся за выступы. Первым шел Арани. Вот кому все было нипочем. Или так казалось остальным. Вечно мерзнувший Фепий с завистью смотрел на то, как размеренно шагает их проводник, расправляя могучие плечи под безрукавкой.
Ветер свистнул внезапно, кидая в лица людей пригоршни горного снега с вершин. Поначалу всем казалось, что они проберутся через перевал по узкой горной тропе. Но буря усилилась.
То, что казалось небольшим препятствием, стало препоной. Ветер смеялся людям в лицо, хохотал как одержимый великан, поднимая спавшую в потаенной темной норе страшную бурю. Вскоре она разозлилась и взвилась над горными пиками.
Сразу обрушилась темнота. Идти дальше стало почти невозможно.
Буря началась так внезапно, что все подумали о колдовстве. Фепий шел за Арани, пряча глаза от яростного ветра рукавом своей рубахи и молча злился на самого себя. Какой же он дурак! Сгинет здесь ни за грош. Кому и что он пытался доказать? Что на Севере есть жизнь? Есть, еще какая! Теперь бы обратно повернуть, на корабль, сесть за стол и разглядывать карты, зная, что судно идет домой вместе с попутным ветром. И благодарить милостивых богов за то, что остался жив. Гордость не позволяет повернуть назад.
Идти стало совсем трудно. Тропу заметал снег, летевший с вершины Белого отрога. Путники встали, прижавшись к горному камню.
Ирион стоял, понуро опустив голову. Умный конь понимал, что сейчас он должен во всем полагать на людей, Царевна почувствовала его тревогу, и, чуть не плача, начала уговаривать идти дальше.
Арани оглядывался по сторонам и, чем больше он вглядывался в белую пелену летящей снежной пороши, тем сильнее настораживался в нем тайный зверь, чуявший опасность, как запах крови или пота. Он бы мог идти и на ощупь, тело, гибкое и сильное, не подводило его никогда, но остальным не так повезло. Каждый миг перехода почти вслепую по горной тропе мог стать для путников последним.