Смеется.
- Да не боись, приставать не будем. Только шакалов своих не бери, и, вообще, отправь их домой, а то они меня раздражают. Особенно ваш Фирсов.
- Это у вас взаимное, - неосознанно вступаюсь.
Рассмеялся.
- Безмерно рад. Можешь так и передать ему.
И вдруг гудки… - повесил трубку.
За, против…
Ну? И что теперь делать?
----------------------
Глава 6. «Банька»
----------------------
***
- Я не разденусь! – оторопела в раздевалке я, когда Ерёмов явно стал напирать, желая расстегнуть на мне куртку.
Смеется.
- Идиот, отвали! – дико ору на него.
- Ну, хоть куртку, кофту! Вон в полотенце банное или простынь завернись! Ты же упаришься! Точно же поплохеет! – и снова наступление. Отмахиваюсь, отталкиваю его от себя.
- Я – не разденусь! – четко, мерно.
- Почему? – хохочет: пьян – не пьян, а подвыпивший точно.
- А ты у Бори своего спроси! - отступаю пару шагов назад.
Обмер. Буквально секунды – и вдруг хмыкнул. На лице проступила серьезность:
- Боря… Боря твой – человек чести: ни за что не признается, что там видел.
- Повезло мне, - иронизирую. – Хотя, по-моему, он еще тогда всё сдал!
- Не сдал, а жизнь тебе спас. И сомневаюсь, что прямо-таки «всё». Вряд ли бы простая пересадка сердца его так сильно впечатлила. Не той он породы, чтобы сюсюкать.
- Тогда детектива найми, - откровенно уже издеваюсь.
- Зачем? Я и так читал твоё досье.
Удивленно вздернула бровями:
- И?
- И ничего… словно не дело, а свалка какая-то. Половину листов выдернули. Так что того, что с тобой произошло – фактически нигде нет.
- Корявые источники? Соболезную, - из последних сил атакую.
Легкая, сдержанная ухмылка проступила на его лице.
- Да нет, как раз таки, что не есть самые лучшие. Достоверные. Просто, кто-то очень сильно хотел… что-то скрыть.
Пожала плечами (сие неизвестно и мне самой).
- И что ты от меня хочешь? Чтобы я разделась перед тобой и удовлетворила твое любопытство?
- Хорошее, конечно, предложение, но – нет, - шумный вздох. Черство, отчасти грубо: – Откуда вообще такие мысли? Я что тебе… предлагаю отдаться за эту папку? Я же сказал, что пошутил тогда – и причем неудачно. Всё? Вопрос решен?
Глаза в глаза. Напряженное молчание.
Но вдруг – разворот и, махнув в мою сторону рукой, - гаркнул:
- Короче, сама решай. Хоть шубу еще напяль, вон, - кивнул головой в сторону гардеробной, - выбирай! Мне по х** уже. Определяйся – и приходи. Мы в соседней комнате.
…
Скрылся за дверью.
Вот с**ин сын. Да и сама я дура… чего припёрлась? Что делать – даже не знаю. Раздеться – чтобы поржали, или наплевать на всё – ноги в руки и домой? А вернее, вызвать такси – и в отделение, к Максу или в дежурку.
Черт дери, а!
Но…а если не врет, если есть что-то важное, полезное? Ради девушек, уже ушедших, и новых, которых спасем. Ради того, чтоб навеки засадить Евсеева и его подражателя…
Черт! Черт! ЧЕРТ!
Не мог же Еремов меня так обмануть, развести? Ведь ради чего? Ради унижения? Но что я такого мерзкого ему сделала? Тоже унизила? …тогда в автобусе?
Или что?
Или «мусора», «менты» - не люди, и за все измывательства над ними только честь и хвала?
Бред.
Решаюсь. Резво бросаюсь на выход. Через коридор к двери…
Буквально нос к носу. Молодой человек, по пояс замотанный в банное полотенце.
Узнала.
- Боря? – растеряно шепчу.
- О, Тамара! Красавица наша! – казалось, вполне искренне. – Чего еще одета? Там уже все заждались!
Похолодело, сжалось у меня всё внутри от страха.
Молчу, не знаю даже, что ответить. Лишь идиотически моргаю.
- Я это… - наконец-то набираюсь смелости нарушить тишину (ответить на его выжидание).
- Что? – заботливый взгляд в глаза, приблизился (на мой шепот).
- Ну, мне же нельзя… - пытаюсь сыграть на его чувствах.
Смеется, добро так, понимающе:
- Так ты и не парься. Так посидим, пообщаемся. Чай попьешь вместе с нами, да баранки погрызешь.
- Баранки? – удивилась я.
- Баранки, печенье, бутерброды, всё, что найдешь, - хохочет.
- Борь, - решаюсь на главное. – Вы и вправду нарыли что-то интересное на подражателя Евсеева? Или что?
Оглянулся на дверь, словно ища кого-то взглядом. И вновь глаза в глаза.
- А что, не показал?
- Кто, что?
- Ну, Гриша - папку. Там куча всего. Странно, как ваши не наткнулись на это. Хотя… чего это я? – ржет.