***
- Значит, у Еремова в квартире… - захохотала вдруг Жанна, меряя меня (сидящую на диване) циничным взглядом. Оперлась спиной на косяк, на входе в зал, - …мент? Да еще и при каких погонах... – ухмыляется.
- А тебе что-то не нравится, да? - откровенно грублю.
Смеется.
- Да. Я тебя еще с бани помню. Уж слишком он тебя там лапал, как для сестры…
Неожиданный шорох раздался за ее спиной, отчего та вынуждено обернулась, устремив взгляд в коридор: рыкнули двери, щелкнул замок.
- А ты че еще здесь? – оторопел вдруг Еремов в шаге от нее, руки в боки. Всматривается на барышню.
- В смысле? – засмущалась, замялась та. – Я думала, мы продолжим… вот даже и не одевалась…
- Я и вижу. На**й отсюда пошла! Некогда мне с тобой сейчас разбираться! – вдруг злобно рявкнул и отвернулся. Бешеный взор на меня.
- Гриш… - растерянно, обижено пропела девушка.
Нехотя косой взгляд на нее. Раздраженно скривился:
- Ты, б***ь, глухая, или что?
Недовольно стиснула губы девка. Короткие за и против – и вынужденно сдалась: разворот, пошагала в спальню.
- Ну, козел, позвонишь ты мне еще… - тихо, сама себе под нос (отдаляясь).
- И прибежишь! – черство, констатируя, гаркнул Григорий.
Качаю головой, закатив глаза под лоб.
- А ты че кривишься мне тут? – мигом рявкнул уже на меня. - Ты, б***ь, чем вообще думала, когда туда выпиралась? Или что это было? – уже не обращая внимания на шорох в коридоре, на посторонних, делает шаги ко мне ближе. Разъяренно жестикулирует. – Решила съе****ся? Так съе****лась бы! Чего остановилась? Чего визжала?!
Виновато прячу взгляд.
- Я думала, то Евсеев… - едва слышно в нелепое оправдание.
- Ах, Евсеев! Страшно ей стало! А *** лысого ты тогда из квартиры свой зад паршивый высунула?! Пришла гаситься – вот и сиди, не дергаясь!
- Да иди ты! – взвизгнула я обиженно. Резко встаю, но вдруг движение, напор – и пнул, толкнул обратно, отчего тотчас повалилась на диван, словно куль.
- СИДЕТЬ, Я СКАЗАЛ! …когда с тобой разговаривают. Куда опять лыжи навострила? Мало одного чуть до гроба не довела? Еще надо?!
- Еремов! Ты забываешься!
- Я? – оторопел, вскрикнув. Вдруг резвое, бешенное движение и, ошалевший, пнул, перевернул рядом стоящий кофейный столик. – ЭТО ТЫ! ТЫ, Б***Ь, ЗАБЫВАЕШЬСЯ! К КОМУ и ЗАЧЕМ пришла! Я к тебе в няньки – не набивался! Пришла – СИДИ! И нех** мне тут вые**ваться! Я – не твой папка! И даже не муж! Нужна помощь – пожалуйста! Но только веди себя – ровно, и не рамсишь тут и нервы треплешь!
Обмерла я.
Решаюсь на едкое:
- А "ровно" – это ноги перед тобой раздвинуть, да? Или можно только отс****ть?
Аж побелел от услышанного.
Лихорадочно проморгавшись:
- Ты сейчас... схлопочешь. Сказал же - пошутил!
- А потому и притащил эту шмару, да давай с ней гастролировать так, что от ее ора во всей квартире некуда было деться? Да?!
И вновь проглотил упрек.
Шумный выдох.
Вдруг разворот и пошагал из комнаты долой, гневно махнув на меня рукою:
- Короче, всё понятно с тобой!
- Со мной, или с тобой?! – смело бросаю ему вдогонку.
Обмер, не шевелясь (отчего тут же я прикусила язык, запнувшись от страха).
Но не обернулся. Секунды раздумий – и все же продолжил свой, ранее заданный, путь.
***
Не знаю, сколько прошло времени: пятнадцать, двадцать минут, а может, и полчаса - прежде чем я осмелилась встать с дивана и пройтись по комнате. Перевернуть, поставить обратно стол. Собрать с пола разбросанные Еремовым вещи: журналы, какие-то бумаги, платежи - и положить всё на место. Поправить подушку, одеяло. Взять пульт. Растерянный, отчасти бесцельный взгляд около. И вдруг словно кольнуло что-то внутри меня. Что-то встрепенулось, дрогнуло... Движение ближе и уставилась, прозревши: конверт. На столе лежал конверт, вот только на нем - не фамилия Еремова, и не еще какая-нибудь ерунда, нет. Большими, печатными буквами выбито... "Балашова Т. Ф.".
Адрес не указан: ни получателя, ни отправителя, как и имени того, кто послал.
Жидким азотом обдало меня враз, разливая по венам неистовый ужас. Перехватило дыхание. Тихий, отчаянный писк, словно кто-то душу мою за щупальца потащил наружу. На глаза проступили слезы. Лихорадочно дрожу, как болванка на ветру: последний оплот пал. Попытки позвать Еремова - но лишь нелепо, как рыба, глотаю воздух...
- Гриша… - наконец-то, осипло.