Тотчас лениво повела головой девушка, услышав звук.
Уставилась мне в глаза. Откровенно, презрительно захохотала:
- Лучше бы он тебя полностью выпотрошил, тварь убогая! – обмерла я, пришпиленная прозрением. Молчу, округлив очи. - Мент вонючий! - с отвращением сплюнула в мою сторону та. - Хотя, конечно, и без того мужик... на славу постарался...
- ЗАВАЛИСЬ, С**А! – яростно пнул ногой по стулу какой-то мужчина, отчего Жанна тотчас пошатнулась.
- И ты… ты, мерзкий шакал! - рявкнула отчаянно уже тому. - Защищаете ее! А потом она вас всех пересажает! ВСЕХ! И будете уже на голые стены лысого елозить, да чифирь свой по кругу гонять, долб***ы е**чие!
- Том, пошли, - бережно, с опаской коснулся, обнял меня за плечи Григорий и силой, напором обернул к двери. – Идем? – попытка заглянуть в глаза.
А я уже почти и не вижу ничего за слезами.
Очередными слезами…
- Отпустите ее... - едва различимо, хрипло шепнула я.
Жуткая... тягучая пауза. Разрывающее изнутри сопротивление.
...и наконец-то сдается.
Шумный выдох, разворот.
Косой, беглый взгляд на товарищей и, скривившись от отвращения, коротко кивнул Еремов.
Кто-то сплюнул от злости...
Опять напор - вынужденно подчиняюсь: уже бреду с Гришей на выход.
- Вставай, б***ь! - послышалось за нашими спинами... раздался грохот. - Повезло тебе сегодня, гн*да ссаная...
***
Забиться в угол на заднем сидении авто и тихо, позорно завыть.
Взревел мотор. И лишь косые взгляды в зеркало заднего вида бросает на меня Еремов.
- Ну, хватит, - не выдерживает. - Она еще свое отгребет… не от нас, так от других.
Всхлипываю.
- А если она права?
- В чем? – от удивления даже обернулся на миг.
- Лучше бы Евсеев… завершил свое дело. Ничего и не было бы уже. Может, даже и эти были бы живы…
- Ага, - язвит. – Так он тобой и насытился! А что семь лет мотал, а не разгуливал, кромсая налево и направо, уже ничего не значит, не?! Не мели чушь! Ты его засадила! Поймала и засадила! И этим многих спасла!
- Не я…
- ТЫ! – вновь полуоборот на секунды. – Ну, не повезло – не удавился урод по пути. Бывает... Главное, успокойся. Сейчас разберемся во всем, найдем подход – и решим проблему. Самое важное – не истерить и не впадать в панику… Как мне ты тут выдала. Я чуть сам коней не двинул от всего того вида.
- Какого? – морщусь в предположениях.
- Такого, - резко гаркнул, но затем осекся, - когда глаза под лоб пускать стала, - скривился в печальной улыбке, изо всех сил стремясь настроение переиграть.
- Куда едем? – словно очнулась я, когда Григорий резво свернул с основной дороги.
- Пожрать да спать. А то уже больше суток на ногах.
- А письмо? – испуганно шепотом я.
- Что? – бросил на меня взгляд в зеркало.
- Давай хотя бы Фирсову завезем. Пусть отпечатки снимут, посмотрят, что внутри.
- Не поверишь, - неожиданно рассмеялся, отчего обмерла я, выжидая. – Уже съездил, уже отдал. И даже "корефан" твой успел отзвониться: передал, что ничего такого нет. "Пальчики" есть, помимо наших с тобой, но они ни Евсееву, ни Каренку не принадлежат. Вероятно, Жанны. Она же его и принесла, конверт этот е**чий, ко мне в квартиру... Но кто ей вручил, хорошо не рассмотрела. Говорит, мол высокого роста какой-то мужик, с капюшоном на голове по самый нос. Неразборчиво бормотал что-то. Поняла лишь, что надо передать Еремову, но не в руки. Сам же не может, так как в квартире мент, и его могут запалить, - шумный вздох. - Внутри же, кроме рекламной брошюрки какой-то выставки, ничего такого нет...
- Что за выставка? - робко шепчу.
- Да какого-то имбецила, который какому-то животному кишки выпустил и искусством назвал.
Нервно сглотнула слюну я:
- Выставка "одиозного ваятеля", - торопливо повторяю слова, что уже как мантру заучила. - Он пытается через их символы достучаться до нас. До меня – единственного, так хорошо понимающего его зрителя… слушателя.
(стираю остатки слез, соплей)
- В смысле? – резко по тормозам. Обернулся целиком.
Нахмурился.
Тяжело вздыхаю, опустив голову. Смущенно:
- Пока я вела это дело, то такие мелочи никто не замечал, даже я: думала, что просто совпадения. И потом, конвертов поначалу же не было. Только сами листовки подбрасывал кто-то в почтовый ящик. А вот когда уже закрыли Евсеева – там и письма пошли (без указания отправителя): на Новый Год вместо открытки, или еще когда. Да даже на развод прислали: религиозную брошюрку… с таким удачно подобранным названием, до сих пор помню: «Слепой, да прозреет». Вот как так? - взгляд на Ерему: - Сидя за решеткой, в сотни километров от меня, он все равно знал всё о моей жизни, следил за ней… С помощью Каренко, или сам - уже не знаю. Но уже тогда готовил меня к тому, что придет день, когда он завершит начатое...