И снова смех грохочет, вот только страх уже не дает мне поддаться всеобщему веселью.
Слова Бориса не просто насторожили. А испугали. Что уже не так? В чем дело? Кто тому виной?
Едва я протиснулась, нырнула в душевую, как вдруг дверь парилки содрогнулась – и ко мне вышел распаренный, красный, как кумач, Еремов.
- О, Гриш! – замялась, зарделась я, невольно ловя взглядом его наготу. Живо отворачиваюсь, давая возможность прикрыться. Разыгрываю непринужденность в голосе: - Просто там народ уже волнуется...
- Народ, или ты? – тихо смеется. Вдруг пискнул кран – и зашипела вода.
Невольно оборачиваюсь, дабы оценить реальность догадки. Черт, и вправду, задумал мыться.
Увожу взгляд. Шаги ближе, дабы слышал меня, но взором скольжу около, подальше от цели.
- Боря сказал, что ты грузишься чем-то. Что-то произошло? – короткий, косой взгляд через плечо на Еремова, но тут же вновь осекаюсь.
Шумно, тяжело вздохнул Гриша:
- Ох, уж этот Боря!
Обмер молча, отчего вновь невольно делаю оборот.
- Не подсматривай! - вдруг брызнул на меня струей воды из душевой лейки, забавно взвизгнув, точно та честная девица.
Смеюсь невольно, еще сильнее разворачиваясь. И снова брызги, не давая даже раскрыть глаза. Мигом выставляю руки и с напором, напролом иду к нахалу.
- Перестань, Гриш! – отчаянно, недовольно бурчу. – Я же мокрой буду!
- И что? – обмер, прекратив дразнить.
Стереть капли с лица и с негодованием уставиться наконец-то этому паршивцу в очи. Неосознанно морщусь:
- Это вы тут паритесь! А мне холодно будет. И неприятно.
- Ну, хочешь, я согрею? – глумится. Живо закрыл воду, убрал дождик.
Смущенно прячу взгляд, уводя в сторону.
- Опять ты, да? – обижено дуюсь.
Шаг ближе.
Робкое движение - и обнял за плечи, отчего тепло тотчас разлилось по моему телу, током прошибая до самых пят. Побежали мурашки по коже. Нервически сглатываю слюну.
Желание с каждым разом все сильнее, а доводов против остается все меньше и меньше, и вес их тает словно воск свечи.
Шумное, возбужденное его дыхание волнами обдавало меня, вовсе увлекая в сладкий, беспечный дурман.
Наконец-то осмеливаюсь подвести взор и уставиться ему в очи.
Долгие, трепетные мгновения зрительного боя – и неспешно, робко потянулся ко мне, сильнее сжав в своей хватке. Мигом отворачиваюсь, пытаюсь увильнуть:
- Гриш, не надо…
Но его губы уже слишком близко, а тяга настолько велика, что даже вся вселенная, казалось, сейчас начнет обратный ход. Сама уже решаюсь я: уверенный, смелый, отчасти грубый рывок – и впиваюсь ему в уста. Живо подхватывает Еремов движение – и сам уже проявляет страстный, пылкий напор. Тотчас врывается в мой рот своим языком, откровенно взывая к близости. Возбужденно застонала. Словно ждал – в момент обхватил меня за ягодицы и сильно стиснул. Ловкое движение, подхватывая меня себе на руки, отчего не в силах устоять, противостоять – обвилась ногами вокруг его поясницы. Шаги на ощупь – пока вовсе не уткнулись в огромную деревянную лаву. Повалил на настил. Мигом проник снизу под простынь, забираясь уже и под сами кружева.
- Гриш! Еремов! – отчаянно, испуганно дернулась я под ним. Силой убираю, отталкиваю, вынимаю его руки из запретных мест. – Гриш, пожалуйста! Не надо!
Обмер, ошарашено выпучив на меня глаза. Молчит.
- Пожалуйста… - тихим, отчаянным голосом шепчу. А на глазах со страху вмиг застыли слезы.
Проглотил скопившуюся слюну.
Вдруг затаил на секунды дыхание – а затем шумный, болезненный выдох.
Проморгался.
Несмело отступил назад, давая возможность и мне встать, поравняться на ногах рядом.
Но не выпускает все еще из плена.
- Это всё из-за этого… - кивает головой на меня. – Да?
Испуганно подвожу взгляд. Глаза в глаза. Дрожу предательски:
- Из-за чего?
- Из-за того, что под простыней.
Тотчас виновато, пристыжено опускаю очи. Не дышу.
Тягучие, жуткие минуты тишины: когда ни он, ни я не хотим уступать собеседнику.
- Ну? – не выдерживает первым Еремов.
И снова безмолвствую. Не в силах в голос сознаться.
Но и не надо: всё интерпретирует и без того верно сам.
- Дай я посмотрю, - вдруг неуверенное движение и слегка дернул у меня на груди уголки белой простыни.
- Что? – словно молнией меня пронзило. Сжалась испуганно, скрестив руки, удерживая самое драгоценное. Глаза в глаза.
- Всё равно это когда-то произойдет, - вовсе не жалея меня, режет дальше.