Живо закрутилась, скользя взглядом по сторонам.
Животный, первобытный страх сжал все мышцы в теле.
Черная дыра… она вновь проснулась внутри меня и начала свой плавный, замысловатый ход, стягивая все в себя живое по спирали.
Сердце заколотилось, затрепыхалось в груди, словно бешенное. Будто чувствуя, ощущая каждой своей клеткой: еще немного - и его вынут из его дома и вновь отправят на съедение… голодным псам.
Мигом срываюсь на бег, вперемешку с торопливой ходьбой, дабы сильно не привлекать внимания. Дабы слиться с серостью и толпой.
Шорох за спиной.
Казалось, я уже кожей чувствовала его рядом.
Дикая кошка ужаса заживо драла давно когда-то не додранное…
Еще миг – и выскакиваю на свет. Оборачиваюсь на миг – издалека виден силуэт. Не сбавляю скорости. Мчу в сторону проезжей части – а там длинным путем, но можно добраться домой.
И снова оборачиваюсь – словно выстрел: узнаю лицо. Обезумевшая, лечу в сторону единственного оплота, единственного места, где можно укрыться.
Слышно скорое, стремительное движение за мной...
Долететь до подъезда, на ходу уже лихорадочно вынимая ключи из кармана. Прислонить синий кружок к домофону – пиликнуло устройство.
Тотчас нырнуть внутрь и плотно, с диким лязгом захлопнуть за собой.
Не знаю, правда или ложь, но странный звук, шорох за дверью, отбивающийся в моем вскипевшем сознании жутким шепотом:
- Куда же ты, родная?
На лестницу – только не лифт!
Забраться наверх и лихорадочно целясь, а затем, крутя ключами в замочной скважине, отпереть пристанище.
Едва не отрывая барашки, запереть замки.
Сползти на пол.
Сердце… колет, режет, ноет. И снова чертова лопатка словно горит. Рука адски немеет, лишая возможности даже нормально ей управлять.
Нырнуть в сумку. Достать таблетки. Лихорадочные, топорные движения – что порвала, что просыпала.
Заглотнуть едва не жменей по максимум дозу всего подряд – и выдохнуть.
Опереться спиной на стену.
И вновь выдох.
Догорает, умирает душа от страха…
Несмело достать телефон. Набрать заветный номер:
- Да, зай? – послышалось наконец-то…
Жуткая, волнительная пауза – перебираю слова, находя силы на звук:
- Зачем ты соврал?
Обмер, не сразу ответил:
- Ты о чем? – казалось, вполне искренне, даже грубо удивился.
Сухие, мертвые слезы скатились по щекам…
- Евсеев. Он же жив…
...и он здесь, за моей дверью.
----------------------
Глава 21. Эксплозия
----------------------
***
Не знаю, сколько прошло времени. Но недолго.
Когда забарабанили, злобно, уверенно заколотили в дверь, меня даже подбросило на месте, вырывая из дурмана, прострации.
- ОТКРЫВАЙ! Балашова, это я – Ерема! ТАМАРА!
И снова жесткий, дикий стук, отчего скоро так и соседи выползут на сие землетрясение.
Неспешно, буквально из последних сил, поднялась, дотянулась до дверного глазка.
Пристальный, внимательный взгляд – и подчиняюсь: провернуть барашки, один за другим.
Полотно проделало свой ход – несмело отступаю, давая возможность зайти внутрь. Мигом хватает за руки:
- Том, ты как? – заставляет присесть на низкую тумбу. Сверлящий, молящий взгляд в глаза: - Что случилось?
- Я его видела. Еле убежала…
Пристыжено опустил взор, нервически сглотнул слюну. Скривился.
- Зачем ты мне соврал? – едва слышно, тихо, смиренно. Отрешенно…
Но не ответил. Шумный вздох. Внезапно схватил за локоть и подал вверх, заставляя встать:
- Пошли на кухню, воды выпьешь.
Подчиняюсь неохотно, лениво, едва осознанно.
Присесть на табурет. Пустой взгляд пред собой.
Протянул кружку:
- Вот, выпей - станет легче. Выпей, выпей, - подначивает, силой поднимает чашку и заставляет влагу коснуться моих губ. И вновь невольно покоряюсь – короткие, несмелые глотки.
Отпустить посудину, роняя в его ладони.
Живо отставил на стол, присел напротив меня, на корточки. Схватил руки в свои и крепко сжал.
- Все хорошо. Теперь я рядом…
- Гриш, - не унимаюсь. Робко подвожу взгляд: глаза в глаза. А в груди так и дерет обида. - Зачем? Я же не просила… - качаю головой, - я же тебя не натравливала на него. Зачем?
Нервно сглотнул слюну.
Встал, отстранился от меня. Шаги по кругу. Обмер. Руки в боки.
Вдруг негромко, но мерно и жестко проговорил: