- Иди на**р, - сплевываю. Резкий разворот - и по лестнице.
Догоняет. А как иначе?
- Да ладно, не злись, - попытка ухватить меня за локоть, увиливаю...
***
Чертова погода. На улице такой дубарь стоит, что кажется, будто не ноябрь, а давно уже январо-февраль кости ломит.
Стою, дрожу, переступая с ноги на ногу, дышу на руки.
- С*ка, хоть бы снег выпал, а то уж совсем уныло всё, - прорычал Грановский.
- Ага, - злобно язвлю. - И следы бы нам все замел.
- Андрюха, Том, - позвал нас Фирсов, махнув рукой. - Идите сюда...
Быстро подчиняемся. Пробраться за ленту, замереть около девушки.
- Короче, всё - наши закончили. Давайте по-быстрому - и сворачиваемся.
Киваю головой.
Глубокий, шумный выдох делаю. Присесть рядом.
- Что, о приятном прошлом вспомнила? - съязвил «майор», опускаясь на корточки.
- Ищи, давай - гаркнула, едва сдерживая злость.
Взгляд около. И снова на девушку - измучена, изрезана, но следов сексуального насилия не видно. Не душили и не били. Исключительно нож (а скорее всего скальпель) и кислота - всему тому виной. Опять игра... в «хирурга», опять «символы»... И, наверняка, смерть - тоже по плану... Да только вскрытие окончательно всё покажет, подтвердит, но... история уже сейчас уж больно тужится себя... повторить.
- В общем, - отзываюсь. - Похоже, очень похоже.
- Ну, так, старался ублюдок, - язвит Андрей.
- Но что-то не так...
- А ты-то помнишь!
Гневный взгляд в глаза гаду:
- Я-то - помню.
- Ага? А с Ерёмовым что? Выборочная амнезия?
- Харе грызться! - рявкнул на нас Фирсов и прикурил сигарету. - Время тикает. Народ ждет.
Встаю, снимаю резиновые перчатки.
Лихорадочно качаю головой.
- Нет, здесь что-то не так. Это не он.
- Че-го? - ржет с меня Грановский.
Но Макс как всегда серьезный. Выжидает, слушает, анализирует. Банальная, классическая тройка: я, Макс и Грановский. Но лишь так мы всегда могли чего-то умного, толкового, порой невероятного, достичь.
- И пусть всё бережно, аккуратно: по большому счету, как наш «перфекционист» любит. Но смотри: листок (какой тут?), - приглядываюсь лучше: - ...ольхи вроде, на ней - раз.
- Может, упал на нее во-он с дерева, - на бум ткнул взглядом Андрюха. - Поди, не за минуту доехали...
- Нет. Он в грязи, смотри, - тычу пальцем. - А еще, - оборачиваюсь по сторонам, - здесь одни клены растут.
Присел, отодрал «улику» Грановский.
- И не только лист - по копеечке, а в итоге - от идеала невероятно далеко. А наш с***н сын никогда бы себе такого не позволил. Вот, к примеру, во-вторых...
- Подожди, - перебивает Андрей. - Ну, ты скидку то дай ему - поди, человек семь лет отмотал. Может, у него всё поменялось там в голове.
- Сомневаюсь, - злобно гаркаю.
- Не поменялось, - вмешивается Макс с задумчивым видом. Выпускает дым. - Я был у Колмыкина. Видел урода... На нем - всё как с иголочки. И это буквально сразу после тюрьмы. И сидел ровненько-ровненько, как по струнке. Этот крякнутый... еще на своей волне.
- Кстати, а еще раз... судебно-психиатрическую экспертизу по невменяемости?
Качает головой Фирсов.
- Сделаем.
- Хотя вот, смотри, - отдергивает нас словом Грановский. Тычет пальцем на рану. - Криво, да?
Радостно поддерживаю:
- Чуть-чуть, но да.
- А Евсеев... - загадочно ведет Андрей.
- Человеческий фактор, да и вообще, мало ли что могло, - недовольно бурчит Фирсов. - Вообще, если по уму, ребята, то на все это стоит смотреть, как впервые. Мы уже Евсеева совершенно не знаем. Где у него что дрожит, или какие предпочтения.
- Но и подражателя никто не отменял, - вставляю свое слово я.
***
Встречает нас Колмыкин.
- Ну, что там? - бросает ему Фирсов.
- Да ничего. Утверждает, что у него алиби. Ждем результата экспертов по точному времени смерти девушки и заодно проверяем его версию. Ну, по сути, что тут? Сутки, парни, говорят?
- Да, она больше бы не выдержала, - тихо, расстроено прошептал Грановский.
- С-с*ка, - злобно гаркнул Макс и сплюнул вбок.
***
- Ну, что думаешь? - отозвался Фирсов, пропуская меня к себе в кабинет.
Оборачиваюсь:
- Ты о чем?
- О чем, о чем? - бурчит недовольно, стягивая с себя куртку. - Ребят приставить к дому?
Замерла я, перебирая все за и против.
Но миг - и качаю отрицательно головой:
- Нет. Не надо... Все равно это не поможет.
- И что теперь?
Пожимаю плечами.
- Сегодня домой, раз Евсеев у вас. А там...
- А там... опять в дежурке ночами, да?
- Ну, а что? - пристыжено улыбаюсь. - У тебя же дома жена...
Молча кивает головой, виновато поджав губы.
Шумный выдох, и признался:
- И у Грановского теперь тоже.