Обмерла я, округлив очи. Смеюсь.
- У этого придурка?
Поддается на мое настроение - улыбается в ответ:
- Ага. И вроде даже неплохую отхватил. Чай?
(замер с кружками около чайника)
- А? А, да... Чай.
Глава 4. Последний день
Глава 4. Последний день
***
Свобода...
Странное понятие. И уже не раз перетертое великими умами.
А вот что оно значит для меня? И что оно несёт в себе?
Не без нашей помощи вот уже сколько людей ее лишились. Заслужено лишились.
(надеюсь и верю, что заслужено...)
А Евсеев... - это мой кат, мой судья. Мой обвинитель. И он куда «щедрее», чем прокурор: этот гад просит для меня пожизненно. Хотя, и не без его помощи, это - не так уж и много. Врачи дают максимум тридцатку лет? От нее отними восемь (и, кстати, в пору бы поблагодарить за это судьбу, ведь могло бы и того не быть) - получается не так уж и много. Приятная математика, верно?
Шумный вздох, сдувая щеки, словно лопнувший пузырь. Так и я теперь...
Он вышел - и ныне моя очередь отправляться в «заключение». Страх мне - за решетку, трусость - за вину.
Послать всё к чертовой матери и уехать? И плевать на слова Ерёмова?
Да я бы так и сделала! Непременно сделала. Ведь пулей-то меня особо не напугать.
Но вот Евсеев... и все те девушки, а тем более - новый труп. Тут... всё гораздо запутанней и весомее. Да, я боюсь его. Безмерно боюсь, но это же - не повод предавать невинных жертв?
Однажды я уже его засадила, пусть и не за все убийства, и то... по другим статьям, но все же - какая-никакая, но месть, справедливость.
А уеду, чего добьюсь?
Ведь как ни крути, а истина одна: лишь только пережив всё то, что случилось со мной, благодаря ему, я, и только я - истинный, дотошный, маниакальный фанат сего ублюдка. Только мне придури хватит его додушить до конца, каких невероятных сил это бы не стоило.
***
Чертова погода, как и вся моя жизнь.
Вчера мороз драл, сегодня - хляби небесные. И ни осень, и ни зима... Чушь какая-то.
Стереть с лица гадкие капли дождя и забросить ногу на ногу (все так же неосмотрительно сидя, развалившись на холодной, мокрой скамейке в парке в центре города).
Последний день свободы, да? Правда, даже если Евсеева и закроют, «подражатель» всё равно останется. А в то, что он существует, я непременно верю! Хотя и не так его боюсь, как эту тварь. Мне кажется, я со всем белым светом готова справиться. Со всем... кроме Евсеева. И пока у него, конечно, все шансы править балом, загнав меня в угол.
*** Странное оживление на входе кафе, что напротив парка. Перевожу взгляд. И вдруг, буквально миг - и среди молодых людей, что там собрались, узнаю ублюдка - Ерёмов...
Ерёмов и Евсеев. Две кошмарные «Е» на мою тугую, нелепую жизнь.
Мерзкие гады. И чего вам от меня надо?
Словно почувствовал: взгляды встретились, отчего резко отвожу глаза в сторону.
Но минуты - и еще больший переполох там. Испуганно бросаю взор: через проезжую часть чапает ко мне это... чудовище.
Поежилась; собралась с духом, выровнялась: гордый взгляд, царская осанка (не вставая с места).
- Какие люди! - едкое приветствие паскуды.
- И вам того же, - не уступаю я.
Буквально миг - замер около. Едкая ухмылка:
- Рад, что не уехала.
- А у меня был выбор?
Пристыжено рассмеялся. Взгляд по сторонам, шумно вздохнул.
Резвое движение - и без приглашения присел рядом.
- Слушай, - разворот ко мне. Лицом к лицу (да так близко, что от неловкости немного подалась назад, отодвинулась). - Я чего-то не догоняю, - продолжил. - Столько зеков: постоянно кого-то садят, кого-то выпускают. И что теперь, из-за каждого ссаться? Что это за х**ня? Нах*р было вообще тогда идти в мусора? Сидела бы нянькой где-нибудь в детском саде, горшки мыла, и не парилась бы. А?
Обмерла я от такой прямоты, взволновано сглотнула скопившуюся слюну.
- Чего молчишь? - не выдерживает.
Хотелось, было, оправдаться... да не то, что слов не подобрала. Нет: напрасно. Думаю, напрасно. Как и со всеми. Всегда. И в прошлом, и теперь, никто меня не поймет: почему Евсеев, почему настолько безумный, просто животный, страх... Никто ничего не поймет.
Резво подрываюсь с места - и бесцеремонно валю прочь, нарочно даже прибавляя скорость.
Оторопел ублюдок. Но миг - и тотчас летит вслед. Догоняет, скотина. Нагло хватает за локоть и силой заставляет остановиться, замереть, обернуться к нему лицом.
- Нет, ты чего? Слышь, чё ты уходишь? Я же с тобой разговариваю! И хочу помочь!
- Помочь? - язвлю, откровенно хохоча. - Чем? И как, глумясь? Не надо мне помогать! - грубо вырываю свою руку из его цепей.
Вновь попытка уйти, но тотчас преграждает путь и опять силой останавливает.