- Что за выставка? - робко шепчу.
- Да какого-то имбецила, который какому-то животному кишки выпустил и искусством назвал.
Нервно сглотнула слюну я:
- Выставка "одиозного ваятеля", - торопливо повторяю слова, что уже как мантру заучила. - Он пытается через их символы достучаться до нас. До меня - единственного, так хорошо понимающего его зрителя... слушателя.
(стираю остатки слез, соплей)
- В смысле? - резко по тормозам. Обернулся целиком.
Нахмурился.
Тяжело вздыхаю, опустив голову. Смущенно:
- Пока я вела это дело, то такие мелочи никто не замечал, даже я: думала, что просто совпадения. И потом, конвертов поначалу же не было. Только сами листовки подбрасывал кто-то в почтовый ящик. А вот когда уже закрыли Евсеева - там и письма пошли (без указания отправителя): на Новый Год вместо открытки, или еще когда. Да даже на развод прислали: религиозную брошюрку... с таким удачно подобранным названием, до сих пор помню: «Слепой, да прозреет». Вот как так? - взгляд на Ерему: - Сидя за решеткой, в сотни километров от меня, он все равно знал всё о моей жизни, следил за ней... С помощью Каренко, или сам - уже не знаю. Но уже тогда готовил меня к тому, что придет день, когда он завершит начатое...
Немного помолчав, добавила (нервно сглотнув слюну, вновь опустив очи):
- Значит, животное, говоришь... которому выпустят кишки?
Послышался гудок сзади стоящего автомобиля.
- Балашова, - позвал, не реагируя на посторонних, Еремов.
Покорно поднимаю взгляд: глаза в глаза.
- Ты, б***ь, со мной сейчас, так что нех** дергаться! Ясно?
И снова гудки...
Вынужденно тороплюсь с ответом:
- Да.
Довольно кивает головой. Разворот.
Поддать газу, переключая скорость - даже не смотрит на нервных за окном.
- А животное там, - вдруг задумчиво продолжил, - или сам черт - мне ср*ть! Пусть лучше сам переживает, как бы ему чего не вспороли...
***
Ресторан домашней кухни.
Картофельное пюре с котлетами, томатный сок...
- Ешь, - подвигает тарелку ко мне ближе. - А то, небось, забыла уже, как еда нормальная выглядит. Осталось еще гастрит заработать для полного счастья.
- Он и так давно уже есть, - неохотно бурчу, беря в руку ложку.
- Че так? - ухмыляется.
Шумный вздох. Взор обрушиваю ему в лицо:
- А почему бы и нет? Нервы постоянно на пределе. Сутками, что тогда, что сейчас - на работе. Некогда и поесть нормально. А после развода - и того нет желания готовить. Вообще, на многое нет охоты, когда живешь один. Не мне тебе рассказывать, - криво улыбаюсь. - Нет нужды ни постель заправлять, ни даже супы варить...
- А ради себя?
Обмерла я, подбирая слова.
- Ради себя? Ради себя... я даже не уехала из этого чертового города. Еще до встречи с тобой... Может, и ничего бы не случилось... Может, и не нашел бы меня Евсеев... Или в милицию не пошла бы - стала врачом, либо воспитательницей. Няней, так ты говорил? Спасала бы жизни, как и здесь, или просто кому помогала, вот только... не отдавая судьбу, тело и душу взамен.
- И мы бы и дальше творили... свой беспредел, - добро так, весело рассмеялся, кивая головой Еремов. - Но разве это лучше? - улыбнулся.
- А то вы так не творите?! - сквозь ухмылку с негодованием гаркнула я.
Захохотал.
- Но сколько тех, кого ты остановила. Разве не так?
Смолчала.
- И взгляни на себя, - внезапно продолжил. - Честный, добрый, самоотверженный милиционер. Подтверждение того, что еще не все прогнило в этой стране...
Печально, горько саркастически рассмеялась я:
- Мент? Выбравший сторону бандитов?
Заржал пристыжено, на мгновение пряча взгляд, Гриша. И снова глаза в глаза:
- Это еще кто кого выбрал, Балашова?
Молчу, чувствую, что краснею... Короткая пауза.
Продолжил:
- А ты... Хоть сними с тебя форму, отбери корочку, и даже в кровать к бандиту положи, все равно остаешься ментом. Стражем правопорядка. Я не удивлюсь, если в какой-то момент ты выберешь правосудие, а не меня. И это будет естественно. Логично... Так что... - вдруг кивнул на тарелку мою, - ешь давай и не грузись всяким бредом. Рожденный летать - ползать не станет.
- Если только ему крылья не отрубить.
- Путь сначала попробуют...
***
Приехать домой к Еремову. Живо стащить с себя куртку, обувь и проследовать за Гришей в зал.
- Ну что, - обмер посреди комнаты, улыбаясь. Чешет затылок. Взгляд на меня: - Я на диване, ты - на полу, все как всегда?
Заливается смехом.
Подстебнул, так подстебнул.
Ухмыляюсь.
- Раз хозяин дома так говорит... - пытаюсь не уступать я.
Смеется.
Шаг ближе и вдруг обнял за плечи, дружески.
- Или в кровать? - а глаза так и блестят потаенной радостью. - Без всяких там «шуры-муры»?
- А ты сможешь? - чувствую, как уже краснею от одной только этой мысли.