Когда машина остановилась возле завода, Петька решил осмотреть его повнимательнее. Вместе с ним пошла и старшая девчонка, которую бабка называла Верой.
В ближнем сарае бородатый старик составлял в ящики банки с огурцами и тут же их заколачивал. Чуть дальше, под навесом, тетки разбирали жестяные крышки и резиновые колечки к ним.
— Наверно, тут делают консервы, — решил Петька.
— Конечно. Разве тебе не говорили об этом? — сказала девчонка. — В прошлом году из Мартьяновки отравили на продажу миллион банок. Понял? Сотни машин!
— Ну да! К нам, в город?
— И к вам, к в район. Даже на Чукотку, где очень холодно и овощи не родится.
— А какие консервы тут делают?
— Разные. Соленые огурцы, маринованную капусту, томатный сок, яблочное варенье.
Они подошли к двери главного корпуса. Но на ней оказался замок.
— Жалко, — сказала девчонка. — Придется в окно посмотреть.
В ближайшей ко входу комнате Петька увидел огромные корыта, барабаны и какие-то лотки. Дальше за стенкой, стоял станок с ножами, жаровни и котлы, а за котлами поблескивала никелем и лаком машина с ленточным транспортером.
— Сначала овощи моют в барабанах и корытах, — объяснила девчонка. — Затем передают по конвейеру на резку и отваривают или обжаривают. На заводе все делают машины.
— Все-все?
— Конечно.
— А ты откуда знаешь? Сама работаешь здесь?
— Нет. Я работаю вожатой в пионерском лагере. И ты зачислен в мой отряд. Ясно?
Девчонка взглянула на Петьку, гордо тряхнула косой и, не торопясь направилась к автомашине.
Окажись в ту минуту на Петькином месте классная руководительница, она наверняка сказала бы свое любимое: «Нет, нет, мне буквально везет! Полож-ж-жительно везет на сюрпризы!» Именно так выражалась Нина Захаровна, когда мальчишки насыпали в чью-нибудь чернильницу карбиду или расписывали стены чертиками. Только тут, конечно, не чертики и не карбид. Выходит, что человек еще не доехал до лагеря, а о нем уже все знают, давно зачислили в ненужный ему отряд и, не спросившись, подсунули вожатую!
Впрочем, против того, что у тебя будет вожатая, а не вожатый, возражать, пожалуй, неумно. Такая вот вожатая даже лучше. Ишь, какая красивая! Если бы училась в городской школе, старшеклассники небось навязывались бы в друзья пачками. Плохо только одно: очень уж она серьезная, им разу не улыбнется, не пошутит.
Когда выехали из Мартьяновки, дорога пошла узкой долиной. Поля исчезли, а по сторонам потянулись поросшие лесом сопки. Машина то и дело перебиралась через мелкие ручьи, ныряла под деревья, обходила колдобины. В одном месте между могучими дубами мелькнула полянка, красным пятном проступила черепичная крыша дома.
— Ну, вот и Филькина заимка, — вздохнула с облегчением бабка. — Еще чуток — и наша матушка Кедровка. Ну-ка, внучка, где наши сумки?
Глава I. В далекой Кедровке
О таежном селе, крокодилах, расцарапанном пупке и скуке зеленой
Как ни странно, но Кедровка оказалась не такой уж глухой и маленькой.
Петька на другой день после приезда нарочно пробежал по улицам и насчитал в селе сорок два дома.
А речек здесь было целых три, а не одна, как думал отец. Самая маленькая — не речка, а скорее ручеек — текла через деревню. Из-за мелководья в ней купались только утки да пузатые свиньи. Другая, шириной метров восемь или десять, проходила сразу за околицей. Она была зеленоватая, прозрачная и холодная как лед. Эта речка считалась в деревне поилицей: каждое утро и вечер к ее берегам, бренча ведрами, тянулись вереницы теток. И название у речки было такое же, как у деревни, — Кедровка. Один мальчишка из лагеря сказал, что в Приморье так и ведется — многие селения называют по именам речек.
Наконец, третья речка — самая большая и стремительная — петляла у подножия сопок и была голубая как небо. Чуть ниже деревни она принимала в себя говорливую Кедровку и беспрестанно шумела. Под одним берегом тянулась голубая, а под другим зеленая струя води. Они не смешивались и не блекли до самого мыска, за которым начинался поворот.
Ночью, когда ребята укладывались спать и в деревне все замирало, Петька долго слушал сквозь дрему гомон речек и ему казалось, что это шепчутся две подружки: шу-шу-шу, пль-пль-пль.
Тайга подступала к Кедровке со всех сторон. Вплотную к огородам теснились кусты шиповника и черемухи, за ними поднимались молодые березки и тополя, а еще дальше, как великаны среди лилипутов, возвышались могучие ильмы, дубы и клены.
В общем, Петька решил, что в Кедровке и вокруг найдется немало любопытного. Раз уж не удалось задержаться в городе или в совхозной мастерской, так почему бы не взяться за какие-нибудь исследования? Окрестности Кедровки сейчас — глухомань. Но лет через десять или пятнадцать тут будет, наверное, город. Разве плохо, если умный человек заранее определит, где и как его строить, куда протянуть дороги, заложить фабрики или заводы, создать космодромы? Нетрудно небось высмотреть и что-нибудь еще.