Он увел Эбби из кухни в патио. К тому времени Хуан поставил в тени перголы, увитой густой зеленью, два шезлонга и журнальный столик. Усадив Эбби, Анджело предложил ей стопку глянцевых журналов, затем принес откуда-то несколько бестселлеров. Ни тем, ни другим Эбби не увлекалась, но сейчас она ухватилась за глянцевые журналы с радостью: это все же лучше, чем ничего. Анджело тем временем открыл портфель, достал из него какие-то бумаги и углубился в чтение.
Так прошел час. Сидя в удобном кресле в лучах южного солнца, пробивающихся сквозь листву, Эбби совершенно расслабилась. Анджело не обращал на нее внимания, словно ее и не было вовсе, и это ее вполне устраивало – отчасти потому, что позволяло разглядывать его, сколько она пожелает. Эбби поймала себя на мысли, что не просто рассматривает Анджело, а любуется его мужественной красотой. К ее удовольствию примешивалась нотка грусти. Эбби прекрасно понимала, что ей недолго находиться в обществе Анджело Феретти, они могут быть только здесь, на острове. Потом она вернется домой, и Анджело останется в прошлом. Но Эбби решила не предаваться грустным мыслям и наслаждаться настоящим.
Анджело только раз посмотрел на нее, да и то с отсутствующим видом, явно думая о чем-то своем. Он заметил, что она его разглядывает, в его глазах что-то блеснуло, выразительные губы чуть заметно дрогнули, но он тут же вернулся к работе.
Некоторое время тишину нарушало пение цикад да отдаленный шорох прибоя. Наконец Анджело убрал бумаги в портфель и с щелчком закрыл его, как бы ставя точку.
– Ваше общество действует на меня успокаивающе, – сказал он, одобрительно глядя на Эбби. – Это редкое качество для женщины.
Как Эбби не твердила себе, что его мнение ее не интересует, похвала оказалась настолько приятна, что она покраснела. Заметив это, Анджело улыбнулся. Пожалуй, впервые это была настоящая улыбка – не насмешливая, не издевательская, не снисходительная, а обыкновенная искренняя улыбка. Он встал и подал Эбби руку.
– Давайте прогуляемся, мы засиделись. – Он быстро смерил ее взглядом. – Гм, пожалуй, ваше красивое платье не очень подходит для прогулок по острову. Переоденьтесь во что-нибудь подходящее.
Эбби не стала спорить. Пока она переодевалась, Анджело тоже не тратил время даром. На смену безукоризненно сшитым брюкам и трикотажной рубашке-поло пришли изрядно выгоревшие шорты и белая футболка, обрисовывавшая каждую мышцу его широких плеч, груди, спины. Эбби откровенно уставилась на него, только что рот не раскрыла. Впрочем, Анджело смотрел на нее точно так же. Когда она переодевалась, льняные шорты цвета морской волны не казались ей слишком короткими, ни слишком облегающими, но потому, как Анджело уставился на ее бедра, можно было заключить, что ее наряд получился слишком откровенным. К счастью, футболка такого же цвета, только чуть-чуть светлее, была свободного покроя и скрывала все остальное.
Не без труда Эбби удалось отвести взгляд от впечатляющих бицепсов Анджело и его длинных мускулистых ног, с темным пушком волос. Ей не хотелось выглядеть девочкой-подростком, которая пожирает глазами рок-идола, и она была признательна Анджело, когда он протянул солнечные очки.
– Вот, возьмите, радость моя, поберегите свои прекрасные глаза.
Эбби кивнула. Анджело тоже надел темные очки и предложил:
– Если вы готовы, пошли.
Прогулка или экскурсия по острову – оказалась на удивление приятной. Они почти не разговаривали, молча любуясь видами. Время от времени, на крутых подъемах или спусках, Анджело подавал Эбби руку, и его большая сильная ладонь вселяла в нее ощущение уверенности и безопасности. Как-то Анджело внезапно остановился и, приложив палец к губам, указал на что-то. Эбби посмотрела в ту сторону и увидела крупную ящерицу, греющуюся на камне. Ящерица убежала и они пошли дальше. В другой раз Эбби остановилась, сорвала пару листочков тимьяна, который рос здесь повсюду, и растерла их между пальцами, вдыхая пряный аромат. Анджело терпеливо ждал. Достигнув конечной точки своего маршрута, они остановились. Анджело показал на море.
– Видели ли вы, что-нибудь более прекрасное?
Вопрос не подразумевал ответа, и Эбби поняла, что на этот раз Анджело действительно говорил о пейзаже, в его словах нет скрытого сексуального подтекста. Именно здесь, на пологой площадке на склоне холма, уходящего прямо в море, Эбби с особой остротой поняла, что это земля Анджело. И не только в том смысле, что остров принадлежит ему. Он – часть этой земли, здесь его место, здесь его корни, хотя он владеет островом не очень давно.
Это похоже на кусочек рая, правда? – тихо сказал Анджело и наконец посмотрел на нее.
Эбби испытала странное чувство, как будто что-то задело некую невидимую струну в ее душе. Чтобы не показаться излишне чувствительной, она прибегла к привычному средству – к сарказму.
Для полного счастья вам не хватает только парочки кинозвезд. Может, позвоните своим помощникам, чтобы вам сбросили их с парашютом?
Анджело усмехнулся.
– Вообще-то я предпочитаю женщин по одной за раз.
Он нахмурился, будто неожиданно сделал какое-то не очень приятное открытие. Не нашел ли он причину того, почему Эбби постоянно борется с ним?
– Эбби, мне достаточно одной прекрасной женщины, – серьезно сказал Анджело, – и если вы думаете, что мой аппетиты требуют большего, то вы ошибаетесь. Заодно могу сказать, что другие виды сексуальных извращений также не в моем вкусе. Один мужчина, одна женщина и взаимная страсть между ними – вот мой идеал. Так что, если вас беспокоило именно это, можете расслабиться.
Принужденно улыбнувшись, Эбби с напускной небрежностью уточнила:
– Конечно, при условии, что оба богаты и знамениты.
Губы Анджело снова дернулись.
– Ах вот в чем дело! Это верно, признаюсь, я обычно общаюсь с женщинами своего круга. Но это в обоюдных интересах. Для них этот уединенный остров – такое же райское местечко, как и для меня, потому что в обычной жизни их досаждают репортеры и сплетни. Но это не означает… – Анджело понизил голос до интимного шепота, – что я не могу сделать исключение в вашем случае.
Глаза Эбби сверкнули.
– Значит, решили пообщаться с чернью, так сказать, пойти в народ?
Анджело мысленно выругался, услышав в ее голосе обиду.
– Ничего подобного я не имел в виду! Это была шутка, как я теперь понимаю, неудачная.
Эбби отвернулась и пробурчала:
– Очень смешно.
Анджело зашел с другой стороны, чтобы видеть ее лицо, взял ее руку и поднес к губам.
– Я снова вас оскорбил, прошу прощения.
Эбби посмотрела ему в глаза и с удивлением поняла, что он извиняется совершенно искренне. Это ее так тронуло, что у нее даже в горле запершило, Анджело снова ухитрился задеть какие-то потаенные струны в ее душе. Но руку она на всякий случай вырвала, и Анджело не попытался завладеть ею снова. Да и как он мог, он ведь обещал не набрасываться на нее. Эбби уже сожалела, что заговорила о его женщинах, с ее стороны было очень опрометчиво попытаться дразнить Анджело Феретти. Ее выходка бумерангом ударила по ней же – ответная реплика Анджело и его заверения, что он не сторонник сексуальных извращений, почему-то странно растревожили ее. Впрочем, у Эбби не было времени анализировать свои чувства, Анджело пошел дальше, и ей оставалось только последовать за ним.
На обратном пути они спустились к уже знакомой Эбби вертолетной площадке. Внизу, у причала, стояла яхта. Казалось, она возникла по мановению волшебной палочки, но гораздо более вероятно, что ее пригнал Хуан. На борту их ждала корзинка с принадлежностями для пикника.
– Пора наполнить паруса ветром, – заметил Анджело. – А заодно и перекусить.
Он помог Эбби подняться на борт яхты – типичная игрушка миллионера, подумала она, – отвязал конец и запрыгнул сам. Затем он завел мотор и уверенно вывел яхту из небольшой бухты.
Полуденное солнце играло в бирюзовой морской воде, на волнах качались чайки. Эбби села в кресло и постаралась сделать вид, что ее не интересует, где Анджело и чем он занят. Анджело стоял у штурвала и управлял большой яхтой без видимых усилий. Ветер трепал его темные волосы, придавая его облику нечто пиратское. Когда они огибали остров, он окликнул Эбби, улыбнулся и показал ей на виллу. Эбби посмотрела наверх, ладонью прикрывая глаза от солнца, и улыбнулась в ответ. Она понимала, что не должна наслаждаться обществом Анджело Феретти, но ей было так хорошо, что прислушиваться к голосу здравого смысла совсем не хотелось. Она подставила лицо соленому бризу и закрыла глаза. Восхитительно!