– Я тебя люблю. Знаю, я тебя не достоин, но, если ты дашь мне еще один шанс, я готов всю жизнь доказывать свою любовь.
Эбби посмотрела ему в глаза, на ее длинных ресницах блестели слезы, но на них не было туши, поэтому можно было не бояться, что она смажется. Анджело вспомнил, что когда увидел Эбби впервые, то испытал желание смыть с нее макияж и увидеть настоящую женщину, которая под ним скрывается. Он должен был разглядеть настоящую Эбби еще тогда, но он был слеп и глуп. И слишком самоуверен. Однако жизнь преподнесла ему урок, который он никогда не забудет.
– Абигайль, ты можешь меня простить? Позволишь ли остаться твоим пленником на всю жизнь?
Она замотала головой.
– Нет, я не хочу, чтобы ты был моим пленником, лучше будь моим любимым, моим любовником.
Анджело улыбнулся.
– Я твой навсегда, Эбби, будь моей женой, моей душой, моим сердцем.
Много позже, после того, как они вошли в дом, где их ждали пылающий камин и бутылка шампанского в ведерке со льдом, после того, как они выпили за Рафаэля, который помог им воссоединиться, после того, как Анджело увел Эбби в спальню и они согрели кровать жаром своей страсти, когда они уже просто лежали рядом, Анджело вопросительно посмотрел Эбби в глаза.
– Все-таки скажи, почему ты меня простила? После всего, что я тебе наговорил…
Эбби улыбнулась и сказала правду:
– Потому что я тебя люблю.
Это был тот ответ, который Анджело больше всего хотелось услышать, другого объяснения ему не требовалось.
– Должна признаться, я простила тебя не сразу. Когда ты наговорил про меня ужасные вещи и ушел, я была очень зла. И когда я увидела тебя в зрительном зале рядом с Рафаэлем, я тоже, честно говоря, не обрадовалась. Кстати, насчет Рафаэля. Вы помирились? Ты на него не сердишься за то, что он… что у него нетрадиционная ориентация?
Анджело пожал плечами.
– Как я могу сердиться, это же не от него зависит. В каком-то смысле я даже обрадовался, ведь это означало, что он ни при каких обстоятельствах не мог быть твоим любовником. Если бы ты знала, как я ревновал! Каждый раз, когда ты его за что-нибудь хвалила, для меня это было как соль на рану.
– А как отнесся к этому твой дед?
– Мы решили не говорить ему всей правды, все-таки Лукино – человек пожилой, старых взглядов. Теперь, когда Клаудия обручилась с другим, уже не столь важно, почему Рафаэль упорно отказывался на ней жениться.
Эбби покачала головой.
– Я не знаю Клаудию, но я за нее рада. Стать женой мужчины, который тебя не любит, – такого я никому не пожелаю. А еще, – она робко улыбнулась, – я надеюсь, твоя будущая женитьба немного утешит Лукино.
Анджело просиял.
– Еще как, Лукино будет вне себя от радости! Он ведь давно махнул на меня рукой, вот почему он наседал на Рафаэля, а теперь оказывается, что я приведу в дом молодую жену, да еще какую! А уж если мы подарим ему правнука… – На лицо Анджело набежала тень. – Вот только не знаю, доживет ли Лукино до его рождения, даже если мы очень постараемся. Сколько времени мы потеряли зря! Какой же я был бестолковый, как долго не видел, что ты не та, за которую я тебя принял.
Эбби почувствовала легкий укол совести.
– В этом есть доля и моей вины, я же тебя обманула. Я пыталась помочь своим друзьям Дэймону и Рафаэлю, Рафаэль ужасно боялся сказать тебе правду… Скажи, а Лукино не будет возражать, что ты женишься именно на мне? Ведь он считает меня бывшей любовницей Рафаэля.
– Возражать? Ничего подобного, он будет страшно доволен! Он ведь сразу почувствовал, что ты меня зацепила, еще раньше, чем я сам это понял. А поскольку ты совсем не такая, как…
Анджело вдруг замолчал.
– Что случилось? – осторожно спросила Эбби и обняла его.
Интуиция подсказала ей, что Анджело собирается рассказать ей что-то очень важное и не слишком приятное для него, и она хотела, чтобы в трудную минуту он чувствовал ее поддержку.
– Мне было тогда двадцать два, я жил в Париже, ее звали Изабель. Она была танцовшицей в ночном клубе, и ей было двадцать восемь. Для танцовшицы это критический возраст, но тогда я об этом не думал – в отличие от нее. Я был без ума от нее и хотел на ней жениться. Она сказала, что беременна, в тот вечер я позвонил родителям и сказал, что приеду домой с невестой. Это были самые счастливые дни в моей жизни.
Анджело замолчал, его застывший взгляд был обращен в прошлое.
– На следующий день в Париж прилетел отец, его послал Лукино. Отец заплатил Изабель три миллиона франков и отвез ее в клинику, чтобы она сделала аборт. Она охотно согласилась, а потом улетела с деньгами в неизвестном направлении. Больше я ее не видел. Сначала я был страшно зол на отца, обвинял его в том, что он убил моего ребенка и разрушил мое счастье…пока не узнал, как было дело. Оказывается Изабель ему призналась, что ребенок, которого она носит, не от меня, а от другого любовника, которых у нее было немало. Что касается аборта, то, по ее словам, это лишь «мелкая неприятность». Но факт остается фактом: ради того, чтобы уберечь имя Феретти от скандала, был убит не родившийся ребенок, невинное существо, кто бы ни был его отцом. – Анджело вздохнул и замолчал, собираясь с силами, чтобы закончить. – в тот день я поклялся, что никогда не допущу, чтобы женщина забеременела от меня только потому, что ей захотелось добраться до денег Феретти. Теперь ты понимаешь, почему я взорвался, когда ты…когда мы…
Эбби приложила палец к его губам.
– Шшш, я все понимаю, ты и не мог повести себя иначе. Но теперь все это осталось в прошлом.
Анджело повернул голову и посмотрел Эбби в глаза, в ее взгляде он прочел понимание и прощение. Он склонился к ее губам и с бесконечной нежностью поцеловал.
– Анджело, мне тоже нужно тебе кое-что сказать. Я хотела признаться … Хотя Рафаэль и не был моим любовником, у меня были другие мужчины, всего два. Один – еще в колледже, другой был актером, мы вместе играли в одной пьесе. Он был красавчик, но при ближайшем знакомстве оказался ужасным занудой, тому же самовлюбленным. Я с ним рассталась до того, как спектакль сошел со сцены.
Анджело принял ее признание на удивление благосклонно. Обняв Эбби за плечи, он самоуверенно заявил:
– Отныне у тебя буду только я.
Эбби улыбнулась с облегчением, напряжение отпустило ее. Признание, которого она страшилась, далось ей легче, чем она думала.
– Меня это тоже устраивает. А как насчет тебя? К тебе это тоже относится?
Анджело посмотрел на нее с возмущением.
– Конечно! Как ты можешь даже спрашивать об этом? Зачем мне другие женщины, когда у меня есть ты?
Он хотел ее снова поцеловать, но Эбби мягко отстранилась и приложила палец к его губам.
– А как же Аделина Маркес?
Анджело поначалу даже не понял, о ком она спрашивает.
– Кто-кто?
– Аделина Маркес. Тебя часто с ней видели. Одна из самых красивых женщин Голливуда не будет против, если ты перестанешь сопровождать ее на светские мероприятия?
Анджело поморщился.
– Во-первых, она собирается в скором времени замуж за нефтяного магната, который недавно развелся с женой. Пока развод не был оформлен официально, они с Аделиной скрывали свою связь, и я послужил ей хорошим прикрытием. А во-вторых, даже если бы Аделина вздумала возражать, это меня не волнует. Для меня существует только одна женщина, в данный момент она здесь, со мной. Пока что ее зовут Абигайль Хадсон, но в скором времени она станет Абигайль Феретти. Ну что, есть еще вопросы?
– Есть один.
Эбби счастливо вздохнула. Приятно осознавать, что есть мужчина, который предпочел тебя самым красивым женщинам мира. Глядя, как преображается лицо Эбби, Анджело мысленно дал себе клятву, что сделает все, чтобы никогда не потерять ее. Даже несмотря на то, что иногда она доводит его до бешенства, задавая всякие вопросы, когда ему больше всего на свете хочется заняться с ней любовью.
– Что ты еще хочешь узнать, любовь моя?
– Я хочу знать, когда ты наконец займешься со мной любовью. Я жду уже, наверное, минут пятнадцать.