Больница жила своей привычной жизнью: гремели судками повара, раскладывали шприцы и лекарства для вечерних процедур медсестры, в очередной раз протирали полы санитарки.
- Ну, все, девчата, пойду домой, - улыбнулась она санитаркам. – Больше не зовите сегодня.
- Идите, Ахванасивна, мы тоже отдыхать будем.
-4-
Дом встретил ее ароматом вареной картошки и жареного сала – самостоятельная дочь уже успела приготовить ужин, съесть половину, укутав остальное в газеты и телогрейку, и теперь валялась, по обыкновению, на диване с книжкой в руках.
- Ты долго сегодня, - заметила девочка, отрываясь на секунду от чтения.
- Так я же дежурная, а тут еще на освидетельствование привезли одну пьянь. Ох, устала я что-то: вызова были в разных концах, и на хутор пешком ходила, и на Поводовку, и на Новую улицу… - женщина сняла босоножки и блаженно потянулась.
- Тогда ешь, картошка на стуле, в фуфайку завернута, а салат и молоко в холодильнике.
- Я-то поем, а ты спать ложись, хватит глаза портить.
- Так рано еще. Я еще несколько страничек, ладно, мамочка?
- Ладно, горе мое, только смотри, чтобы не как прошлый раз: в три часа ночи просыпаюсь, а ты читаешь…
- Угу, - пробормотала дочь, погружаясь в увлекательный мир звенящих шпаг и королевских интриг.
-5-
Они проснулись далеко за полночь от настойчивого стука в окно.
- Что там? – сонно пробормотала девочка, жмурясь от яркого света включенной матерью лампочки.
- Спи, на вызов, наверное, - успокоила женщина, набрасывая халатик и выходя в коридор.
Она вернулась через секунду, на ходу меняя домашний наряд на рабочую юбку и блузу:
- Я на вызов, а ты спи, не вздумай читать. Там какого-то повешенного привезли. Справку выпишу, я не надолго.
Девочка сонно кивнула и натянула на голову одеяло. Она слышала щелчок выключателя, легкий стук маминых каблучков, возбужденные голоса санитарок за дверью, на ходу рассказывающих, что «привезли мужчину из Лукашевки, повесился, потому что выпил много, с жинкой поругался и решил ее припугнуть».
Девочка выждала пару минут, проворно соскочила с постели и включила свет. Достала из-под подушки пухлый том, раскрыла, но читать почему-то не стала. Вместо этого она заглянула за диван и прошептала:
- Эй, Левый, Правый, можете помочь? Вы же умеете лечить. Помогите маме. Вы же слышали все?
Две темные кудлатые головенки высунулись из тени.
- Так, если живоват немного, то можно, - пробурчал Правый Эй.
- Да стоит ли спасать такую никчемную жизнь, - возразил Левый.
- Вы или бессердечные или ничего не умеете, - возмутилась девочка. – Он же человек, хоть и пьет водку. У него жена, дети есть, как же так?
- Да ладно,- успокоили ее хором Эи. – Мы попробуем. Только нам бы потом молочка и по конфетке…
- Все будет, - заверила девочка. – Вы только постарайтесь, вы же добрые, хоть и бурчите.
- Ты тоже побурчать любишь, - усмехнулся Левый Эй. – Хранители всегда похожи на своих хозяев.
-6-
…Водитель Василь Петренко в тот день с утра пребывал в дурном настроении. Не ладилось решительно все: во-первых, с утра не удалось похмелиться после вчерашней пьянки с соседом Петром. Во-вторых, жена Валентина нашла заначенные деньги, а ведь вчера мысль припрятать трешку в бардачке трехтонки казалась вполне здравой. Жена туда никогда не заглядывала. Машина всю ночь простояла незапертой возле двора, она частенько тут ночевала и никому до нее дела не было, даже вездесущим соседским мальчишкам. А тут надо же – выгоняла Валентина утром корову и за какой-то надобностью полезла в бардачок, обнаружила под початой пачкой «Примы» вожделенную зеленую бумажку, торжествующе ворвалась в дом и выдала непутевому супругу все, что думает о мужьях, ворующих у собственной семьи, ничего в дом не приносящих и вообще жить не умеющих, не то, что сосед Петро. Сравнение с соседом показалось особенно обидным – вчера они с Петром вместе обмывали новенький телевизор «Весна», но вот Петро, оказывается, хозяин, а Василь – пьянь непутевая. В сердцах Василь не стал даже завтракать, тем более, что после вчерашнего на шкварчащую на сковородке яичницу с салом не только смотреть, думать о ней не хотелось. Василь выдул кружку ядреного квасу из березового сока, прихватил засмальцованную куртку, впрыгнул в свою верную трехтонку и хлопнул дверцей. Слова Валентины о непутевости мужа, за которого («вот говорила же ее мать, да кто их, матерей вовремя слушает»), ей выходить вовсе не следовало, еще звучали у мужчины в ушах. Помянув про себя тещу и пожелав ей немедленной сексуальной связи самым извращенным способом, Василь немного успокоился, но ведь недаром говорят «не буди лихо, пока оно тихо». Упомянутая теща попалась как раз напротив колхозной конторы, куда заехал Василь за нарядом. Сварливый нрав Василевой тещи был известен не только всему селу, но и трем окрестным, а новости она умудрялась узнавать раньше, чем событие имело место быть. О вчерашней пьянке она знала несомненно, об этом свидетельствовал и решительный вид, с которым фурия местного разлива направилась к машине зятя.