Раззаков Федор
За спичками
Федор Раззаков
"За спичками"
Летом 1978 года на самом высоком киношном уровне было решено в содружестве с кинематографистами Финляндии снять очередной полнометражный художественный фильм (до этого уже были сняты две совместные картины: "Сампо" (1959) и "Доверие" (1976). Поскольку самой главной киностудией страны являлся "Мосфильм", ему и поручили эту постановку. В качестве драматургического материала для будущей ленты сами финны предложили сценарий Х. Тервахаркко по пьесе классика финской литературы Майю Лассила "Ихалайнен идет за спичками" (написана в 1910 году). Речь в нем шла о событиях начала века, разворачивающихся в одной из финских деревень: в доме Анти Ихалайнена кончились спички, и жена отправляет мужа в соседний хутор, в надежде подзанять хоть одну коробочку. По дороге Анти встречает своего друга Юсси Ватанена, который просит Ихалайнена заодно посватать для него дочь Хювяринена. Однако, сосватав друга, Анти забывает о задании жены и отправляется с приятелем в ближайший городок за подарками для невесты. Дорогой они, подкрепившись спиртным, попадают в каталажку. С этого момента начинаются их головокружительные приключения.
Так как экранизировать эту пьесу должен был советский кинорежиссер, на "Мосфильме" стали искать подходящую кандидатуру. Выбор пал на Георгия Данелию. Но тот в те дни готовился к постановке комедии "Горестная жизнь плута" (позднее она получит название "Осенний марафон"), поэтому от совместной постановки отказался. Обратились к Леониду Гайдаю, который тогда находился в простое. Тот хорошо знал пьесу Лассила (читал ее в русском переводе Михаила Зощенко еще в конце 50-х) и помнил, что ничего крамольного в ней нет. А поскольку после треволнений, связанных с пробиванием "Инкогнито из Петербурга", Гайдай находился в полустрессовом состоянии, ему не хотелось пережить то же самое с новой лентой. Это и предопределило его согласие взяться за пьесу Лассила.
20 сентября Владлен Бахнов принес на "Мосфильм" заявку на переработку сценария Х. Тервахаркко, а шесть дней спустя с ним был заключен договор. 27 октября - подписано соглашение с "Суоми-Филм" на совместную постановку, в котором были оговорены все нюансы будущей постановку. В частности, фильм должны были снимать два режиссера: с советской стороны - Леонид Гайдай, с финской - Ристо Орко (он же генеральный директор "Суоми-Филм"). Поровну должно было быть и актеров: 7 советских, и столько же финских (главную роль - Ихалайнена - должен играть советский актер, а Ватанена - финский). Финны обязались оснастить съемочную группу качественной аппаратурой: операторским автомобилем, операторским краном, переносной записывающей аппаратурой "Награ", но без обслуживания и т. д. На своих актеров финны должны были шить костюмы сами.
21 ноября сценарно-редакционная коллегия творческого объединения комедийных и музыкальных фильмов ознакомилась со сценарием В. Бахнова и одобрила его. Три дня спустя Леонид Гайдай, а также главный оператор будущего фильма Сергей Полуянов, художник Феликс Ясюкевич и еще ряд членов съемочного коллектива с советской стороны прибыли в Финляндию для подбора актеров и выбора мест натурных съемок. В сопровождении опытных гидов гости проехали на машинах по городам Варкаус, Миккеле, Турку, Тампере, Порво, Мянтсала, Хельсинки, осматривая старые части этих городов и хутора поблизости. Работа осложнялась тем, что в те дни в Финляндии выпало много снега, было достаточно холодно. В поисках актеров гости посетили в городе Турку тамошний театр, в котором шел спектакль "За спичками", а в Тампере спектакль "Молодой мальчик". Командировка продлилась до 1 декабря.
14 декабря сценарий будущего фильма был запущен в режиссерскую разработку. 1 февраля Гайдай и часть членов съемочной группы вновь отправились в Финляндию - утверждать актеров. Отобрали трех исполнителей на главные роли - Риту Польстер, Лео Ластумяки, Ритву Валкама - и нескольких на эпизодические.
28 февраля 1979 года режиссерский сценарий был принят и фильм запущен в подотовительный период. Незадолго до это - в конце января - у Гайдая произошел конфликт с директором фильма Г. Крыловым, которого режиссер попросил заменить. Руководство киностудии пошло ему навстречу.
5 апреля худсовет объединения и сценарно-редакционная коллегия обсудили кинопробы актеров на главные роли. Как мы помним, по договору, финских и наших актеров должно было быть поровну. Но советская сторона добилась численного превосходства - 8 человек, при этом Ватанена должен был играть тоже наш актер. Финны пошли на это, довольствуясь всего лишь двумя главными ролями и всеми эпизодами. На кинопробы с нашей стороны были выставлены следующие актеры: Ихалайнен - Евгений Леонов; Ватанен - Вячеслав Невинный, Донатас Банионис, Леонид Куравлев; Кенонен - Георгий Вицин, Владимир Басов, Борислав Брондуков, Ролан Быков, Георгий Бурков, Игорь Ясулович; Кайса Кархатур - Галина Польских, Наталья Гундарева; Анни Кайса Елена Санаева, В. Ивлева; хозяйка - Нина Гребешкова; начальник полиции Михаил Пуговкин; Хювяринен - Сергей Филиппов. В этом споре победили: Евгений Леонов, Вячеслав Невинный, Георгий Вицин, Галина Польских, Нина Гребешкова, Сергей Филиппов, Михаил Пуговкин.
СЪЕМКИ: ИЗ МОСКВЫ В ФИНЛЯНДИЮ И ОБРАТНО
Съемки фильма начались 4 июня с павильонных эпизодов, которые снимали на "Мосфильме" до 19 июля, после чего 24 июля отправились на съемки натуры в Финляндию. Спустя две недели в Москву были присланы три ролика (два по 300 метров, один - 100) отснятого материала. 7 августа ролики просмотрели члены сценарно-редакционной коллегии объединения музыкальных и комедийных фильмов. Материал был оценен положительно, хотя высказывались и претензии к увиденному. Приведу отрывок из заключения:
"Однако несколько разделились мнения по исполнению Г. Вициным роли портного. Настораживает, как кажется некоторым, его чрезмерная эксцентричность, он выбивается из общего актерского ансамбля, так как работа остальных актеров комедийно-реалистическая..."
Натурные съемки были закончены 18 сентября, после чего группа вернулась на родину, где начался монтаж и тонировка ленты. 30 ноября полностью смонтированный фильм смотрели в Госкино. Было внесено несколько поправок, в том числе сокращен эпизод в бане (дескать, слишком эротический), где происходило примирение Ихалайнена с женой. Кстати, этого финала в первоначальном варианте сценария не было, на нем настояли финны.
Гонорары за фильм распределились следующим образом:
Л. Гайдай - 4 800 рублей плюс 1,5 тысячи за сценарий;
Е. Леонов - 3 725 рублей;
В. Невинный - 2 130 рублей;
Г. Польских - 1 250 рублей;
Г. Вицин - 1 525 рублей;
С. Филиппов - 966 рублей;
Н. Гребешкова - 764 рубля;
В. Ивлева - 310 рублей;
М. Пуговкин - 287 рублей;
Л. Куравлев - 575 рублей.
Премьера фильма состоялась в сентябре 1980 года. В отличие от предыдущего фильма Гайдая на "За спичками" народ пошел гораздо охотнее: в прокате картина заняла 11-е место, собрав 34,3 миллиона зрителей. И все же, на мой взгляд, за исключением нескольких эпизодов, в которых угадывается прежний Леонид Гайдай, в целом фильм нельзя поставить в один ряд с хитами этого режиссера. Хотя в советской прессе, да и финской тоже, картину хвалили. В марте 1980 года в крупнейшем кинотеатре Хельсинки "Ритц" состоялась премьера фильма, после которой Евгения Леонова избрали почетным членом Театрального общества Финляндии (до этого такой же чести был удостоен еще один советский деятель искусства - театральный режиссер Георгий Товстоногов).
Из всех откликов на фильм приведу один, наиболее мне близкий - И. Фролова. Он писал: "От примешивания к мягкому, теплому юмору Лассилы едкого смеха Гайдая получился набор разностильных эпизодов, а отсюда нечеткость авторской позиции, потеря национальной определенности характеров. О таком соединении можно сказать словами Пушкина: "В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань".
Но ведь в других случаях, например в "Двенадцати стульях", такая половинчатая переделка первоисточника, насыщение его привычными гайдаевскими трюками не только было приемлемым, но даже приводило к положительным результатам.
Значит, там не было такого кардинального расхождения между позициями писателей и режиссера, не было такой непроходимой преграды между разными оттенками смеха. Было лишь существенное расхождение, которое не препятствовало их объединению на новой идейно-художественной основе.