– Да, ты права, Ксюха, это был несчастный случай. Может, на самом деле успокоиться и жить дальше?
– Наконец-то! – обрадовалась сестра. – Говорю же – ешь, мы-то с тобой живы… Пробуй салат. По-моему, он прекрасен.
Полина съела несколько ложек и вздохнула:
– Так что у тебя там, выкладывай… Уж не замуж ли ты собралась?
– Нет, – оживилась Ксения. – Замуж я пока не собралась. У меня несколько другие планы нарисовались…
Глава 4
Марокко, 2010 г.
– И вот тогда-то она и рассказала мне о том, что собирается в Грецию. Причем она сказала это таким будничным тоном, словно речь шла о поездке в Москву, к примеру.
После того как Бертран привез меня к себе домой, где я имела возможность принять душ и переодеться, нервное напряжение, в котором я находилась последние двое суток, отпустило меня. Чистый тихий дом, большая спальня, потрясающий вид из окна на океан, знание того, что рядом находится тот, кому ты доверяешь, – что еще нужно человеку после перенесенных волнений? К тому же перед ужином у меня была возможность хорошенько выспаться.
Конечно, разговор о Ксюхе был лишь вступлением. Я была твердо уверена, что все то, что происходило со мной за последние несколько лет, которые я жила за границей, началось именно в Афинах. А чтобы объяснить, каким образом я сама оказалась в Греции, мне просто необходимо было рассказать о моей сестре. Тем более что это из-за меня она тогда чуть не погибла.
– В Грецию, танцовщицей! С ума сойти! Она принесла мне замусоленную записку, где ее рукой было записано наспех со слов подружки… «Исполнение шоу-постановок, зарплата от полутора тысяч евро до семи тысяч!» В зависимости от опыта работы, понимаешь… Если она раскрутит клиента на выпивку, то за каждый стакан ей первое время будут платить по два евро, а за вечер девочки «напивают» до ста стаканов! Проживание либо в отеле, либо на съемной квартире за счет работодателя. Хозяин же оплачивает и страховку, и билеты… А если к этому прибавить, что моя сестра и без того просто бредила заграницей, да и про Грецию ей рассказывала ее подруга, которая поехала туда вот так же, танцовщицей, и там удачно вышла замуж за богатого грека, то можно себе представить, как моя Ксюша загорелась этой идеей…
Мы сидели с Бертраном в ресторане, перед нами стояли два больших глиняных горшка, один с кус-кусом, другой с подливкой, на огромных же расписных тарелках дымилась тушеная баранина.
На Касабланку опустилась ночь, стало прохладно, и я с удовольствием ела горячую и сытную еду. Здесь, рядом с Бертраном, я впервые за последние дни почувствовала себя в безопасности.
Сказать, что обстановка, в которой я оказалась, потрясла меня и привиделась мне каким-то фантастическим сном, – это ничего не сказать. И хотя я рассказывала Бертрану вполне реальные вещи, излагала факты, чтобы подойти к самому главному, тем не менее меня не покидало ощущение, будто бы я нахожусь в одном из своих странных, загадочных снов.
Бертран. Его отец был арабом, а мать – настоящей француженкой, парижанкой. Но от араба в том смысле, который мы вкладываем в это понятие, в нем ничего нет. Он выглядит как настоящий француз, каких я наблюдала, живя в Париже. Высокий, худощавый, слегка смуглый (загорелый, решила я, ведь рядом океанские пляжи), темноволосый, с ярко-голубыми глазами и чудесной улыбкой. Хотя что я тогда знала об арабах? Ну, видела, конечно, на улицах Парижа. И не всегда это были лавочники, торгующие после закрытия магазинов по более высоким ценам, или хозяева маленьких кафе, где можно перекусить жареным цыпленком, кус-кусом с бараниной, колбасками «мегрез» и картошкой фри. Так же, как и не всегда араб – мелкий жулик, торговец наркотиками или сутенер. Арабов в том районе, где я жила и работала, было не так много, хотя, скорее всего, я их просто не отличала от французов. Возможно, те кварталы, где я прогуливалась по улочкам с рядами лавчонок с обычной французской едой, кожаными или ювелирными изделиями сомнительного качества, и считались арабскими, но в то время, когда у меня была возможность не спеша изучать Париж, я чувствовала его как единый живой организм и разноцветную толпу людей воспринимала как настоящих французов. Если бы я не переехала к «Лимонам» на улицу Муфтар и не заключила себя в определенный район, в котором было все, начиная от живописного сада и рынка и заканчивая уютными кафешками, то, возможно, мне «посчастливилось» бы поближе познакомиться с арабами на улице Золотой Капли, где еще не так давно было трудно купить бутылку вина, зато с гашишем, героином и исламскими книгами фундаменталистского толка проблем не было… Хотя, помимо этих арабских колоритных картинок из рабочих предместий (темные сомнительные заведения с проститутками, свисающее из окон разноцветное белье, бани-хамматы, мечети, медресе и мебельные мастерские), существовали и другие, к примеру, поражающие своей роскошью дорогие восточные рестораны, сверкающие позолотой и зеркалами в духе «Тысячи и одной ночи»…